Форум » МЕТОДОЛОГИЯ-METHODOLOGY » Библиотеки, базы знаний и что остается....(Library, Knowledge Base) » Ответить
Библиотеки, базы знаний и что остается....(Library, Knowledge Base)
bne: Научные и технические библиотеки ГПНТБ 2004 №5 http://ellib.gpntb.ru/ntb/2004/5/ntb_5_19_2004.htm В завершение обзора хотим познакомить вас с довольно забавной, неординарной, на наш взгляд, статьей Стефена Абрама (Stephen Abram) – вице-президента канадской компании Micromedia ProQuest. Автор начинает свое повествование довольно издалека, но в конце статьи приходит к интереснейшему, парадоксальному и, по-видимому, справедливому умозаключению: излишняя забота и опека могут оказаться (в дальней перспективе) не способствующими обеспечению сохранности документа или, по крайней мере, его содержания. В нашей российской истории мы можем найти не менее парадоксальные примеры, когда книги широко публикуемых авторов внезапно и полностью исчезали из продажи и с библиотечных полок. Как ни странно, сохранность и доступность произведений «бывших идолов» в какой-то мере обеспечивали нонконформисты и диссиденты – те, кто сохраняли труды Троцкого в сталинское время, работы Сталина – в хрущевскую пору, пламенные речи Хрущева – в брежневское безвременье и т.д. УДК 025:65.011.56 Абрам С. Стабильность и сохранность электронных ресурсов и замечательная истинная история Иосифа Флавия Перевод статьи: Stephen Abram. e-Sustainability – the amazing and true story of Flavius Josephus – Information Outlook. 2003. Vol. 7, № 6. P. 44–45. Иосиф Флавий родился 37 г. н.э. Иерусалиме; его истинное имя – Иосеф Бен Маттатия (Josef Ben Matthathias). Он получил обычное для того времени образование и прошел интенсивную подготовку по религиозным вопросам, что было достаточно типично для мальчика из хорошей еврейской семьи. Однако его дальнейшая жизнь оказалась совсем не типичной. Иосиф был священником, солдатом, офицером, пророком, историком и ученым. Критики (как его современники, так и более поздние) называли его предателем, лжецом и т.п. Одно не подлежит сомнению – он родился в очень интересное время и его отчет о прожитой жизни и о своем времени является для нас превосходным и зачастую единственным источником сведений. В годы детства и юности Иосифа Иерусалим был оккупирован римскими войсками; зрело недовольство римской оккупацией. Когда в 64 г. некоторые еврейские священники были схвачены римлянами и отправлены в цепях в Рим, Иосиф решил ехать вместе с ними и ходатайствовать перед императором Нероном об их освобождении. Миссия Иосифа увенчалась успехом, но сам он оказался под таким сильным впечатлением от римского образа жизни, что посчитал восстание против римлян необдуманным. Однако недовольство захватчиками продолжало расти, и Иосиф нежданно оказался главнокомандующим в Галилее. Его военная карьера завершилась в 67 г., когда римляне захватили укрепленный пункт в Йотопата. Иосиф и его воины защищали крепость Массада, страдая от усталости, голода и жажды. Осознав безвыходность ситуации, Иосиф решил сдаться, но большинство воинов предпочло смерть рабству и они убили друг друга. Что удивительно – Иосиф выжил в ходе кровавого штурма. Он спрятался в пустой цистерне, а когда все-таки был обнаружен, принялся настойчиво убеждать захвативших его солдат в том, что хочет передать очень важное пророчество римскому генералу Веспасиану. Иосиф предсказывает Веспасиану и его сыну Титу, что они станут императорами Рима. Веспасиан решил оставить Иосифа при себе, на всякий случай – ежели он и вправду умеет предсказывать будущее… В 69 г. Веспасиан действительно стал императором. Иосифа держали в качестве заложника до окончания войны, и он был свидетелем разрушений и хаоса на родной земле. Возможно, это было время решений для него. С одной стороны, он остался в живых; с другой – увидел почти полное уничтожение своего народа. Поэтому многие в Иерусалиме считали его предателем и перебежчиком. Вполне вероятно, что свой многотомный исторический труд Иосиф написал из желания обелить себя и оправдать свои поступки. После войны Иосифа взяли в Рим, дали ему римское гражданство, определенный источник дохода и поселили в имениях Веспасиана. Иосиф принял родовое имя Веспасиана – Флавий (Flavius) и начал карьеру историка. Первая его работа – «История еврейской войны» (The Jewish War), где он как очевидец предлагал свои суждения о еврейском мятеже против римской оккупации. Иосиф писал на арамейском языке, в том числе и для того, чтобы евреи, живущие в Сирии, смогли ознакомиться с его разъяснениями и тем самым получить предупреждение. (Позднее это произведение переведено на греческий язык.) В качестве римского гражданина, пользующегося поддержкой императорского двора, он, конечно, защищал позицию Римской империи. И в других работах Иосифа также содержались подобные противоречия. Гигантский труд Иосифа – «Еврейские древности» (Jewish Antiquities) в 20 томах по сути и форме моделировал наиболее ценную книгу того времени – «Римские древности» (Roman Antiquities). Иосиф использовал еврейские рукописи, работы еврейских ученых, произведения греческих и римских историков. Он пытался доказать, что у евреев – значительное культурное и историческое наследие, более древнее по сравнению с римским. Очень многие из работ, которыми пользовался Иосиф, ныне утрачены, так что зачастую «Еврейские древности» – единственный источник для тех, кто исследовал историю после него. Например, Иосиф первым описал обычай зажигать свечи на праздник Ханукка. Иосиф приводит (как свидетельство современника тех событий) историю Иисуса Христа, его распятие по приказу Понтия Пилата и говорит об уверенности в том, что Христос воскреснет. Автобиография «Жизнь Иосифа» (The Life of Josephus) составлена, вероятно, во многом для самозащиты против обвинений во лжи, предательстве и в том, что он сам инициировал еврейское восстание. После его смерти римляне соорудили статую Иосифа, а его произведения передали в публичную библиотеку. Итак, почему я привел историю Иосифа? Потому что письменная история цивилизации и культуры – бесценны и нужно уметь извлекать уроки из исторических примеров. Книга «Римские древности» считалась настолько ценной и важной для всей римской культуры, что доступ к ней был ограничен, переводы с латыни на другие языки запрещены, вывоз оригинала из Рима не разрешался. «Еврейские древности» не представляли для римлян особой ценности, эту книгу копировали и широко распространяли; никаких препятствий к переводу не существовало. И что же в итоге? Не существует ни одной полной копии «Римских древностей», а «Еврейских древностей» сохранились тысячи копий. Именно этот труд Иосифа, по-видимому, был третьей печатной книгой Гутенберга. За последние годы мы наблюдали гибель многих национальных библиотек. Генералы отлично разбираются в военной и культурной ценности книг и библиотек. Если захватчики желают уничтожить общество, они разрушают библиотеки. Когда Юлий Цезарь вторгся в Египет, одним из первых его злодеяний было сожжение Александрийской библиотеки. В смутное время раннего средневековья, когда знание преследовалось, крупные библиотеки Европы были спасены ирландскими монахами, сохранившими тем самым цепь времен и культур. Когда в ходе войны 1812 года американцы вторглись в Йорк (ныне Торонто), их главной стратегической задачей было сожжение библиотеки. А канадские и британские солдаты, штурмовавшие Вашингтон, сожгли Библиотеку Конгресса. Нации продолжают существовать, а знание развивается только потому, что библиотеки и библиотекари сберегают, хранят, защищают и обеспечивают доступ к коллекциям. Роль библиотек многогранна. Как фундамент образования, науки и инноваций библиотеки сохраняют самую существенную часть нашей культуры и нашей науки. Их суть – «информация», но роль библиотек не ограничивается коллекционированием фактов. Они сами по себе являются историей, отражением нашего прошлого. Помните, пожалуйста, эту «сказку» об Иосифе Флавии. Когда мы обсуждаем такие вопросы, как соблюдение прав на цифровые документы, лицензирование доступа к электронным ресурсам, политику последней копии, конфиденциальность, доступность и т.п., мы должны также иметь в виду проблемы долгосрочной сохранности и обеспечения доступа на протяжении очень долгого периода времени. Если бы произведения Иосифа Флавия не были представлены широкой публике с неограниченным доступом и правом перевода, их бы сегодня не существовало. Нам следует быть предельно осторожными и добиваться гарантированной сохранности свидетельств нашего прошлого и нашего настоящего. Знание не может существовать без поддержки библиотекарей.
Ответов - 68
bne: От редакции: Как пройти в библиотеку Сокращения персонала в Публичке и Ленинке отражают кризис библиотечного дела Vedomosti.ru 30.10.2012 В Российской национальной библиотеке (РНБ, знаменитой питерской Публичке) планируются массовые увольнения. Без работы окажется 350 человек из 1850, т.е. каждый пятый. Правда, справедливости ради нужно отметить, что далеко не все они библиотекари. Сокращают также дворников, уборщиц и другой технический персонал, упраздняют незаполненные вакансии. Уволить часть сотрудников собирается и Российская государственная библиотека (РГБ, московская Ленинка). Сократив часть сотрудников, руководство рассчитывает поднять зарплаты оставшимся. На примере двух крупнейших библиотек хорошо видно, насколько глубокий кризис переживает сейчас библиотечное дело. С одной стороны, библиотеки всегда были мощными образовательными и культурными центрами. Там часто работают люди, увлеченные своим делом, посвятившие ему всю жизнь и обладающие уникальными знаниями. С другой стороны, развитие электронных носителей информации резко повысило требования к библиотекам и библиотекарям. Социологическое исследование, которое минувшим летом провела Высшая школа экономики, показало, что читателей совершенно не устраивают библиотеки доцифровой эпохи. По их мнению, библиотечные сервисы должны быть электронными, а сотрудники библиотек — гораздо менее консервативными. Читатели хотят видеть единый электронный межбиблиотечный каталог, заказывать книги через электронную почту, им нужны цифровые медиатеки и онлайн-консультации, личный аккаунт на сайте каждой библиотеки и круглосуточные читальные залы с WiFi. Электронные библиотечные сервисы требуют гораздо меньше сотрудников, но это должны быть люди с совершенно другими умениями. Чтобы соответствовать новым требованиям, РНБ и РГБ просто необходимо отправить на пенсию пусть заслуженных и невероятно образованных, но все же безнадежно отставших от времени людей. И да, повысить позорно маленькие зарплаты, чтобы иметь возможность нанимать более продвинутых. Средняя зарплата в РНБ — 14000 руб., в РГБ — 20000 руб. Федеральный бюджет тратит в год на обе крупнейшие библиотеки 2 млрд руб. Смешная цифра не то что для бюджета великой страны, но даже для отдельно взятого бизнеса (0,6% годовой прибыли «Роснефти»). Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/5525101/izbachitalnya#ixzz2AlDb3kzu
bne: Научные и технические библиотеки ГПНТБ 2004 №5 http://ellib.gpntb.ru/ntb/2004/5/ntb_5_18_2004.htm В статье Лори Болжер (Laurie Bolger) – заведующей отделом сохранности Клубной библиотеки Университета Нью-Йорка – предложен план мероприятий, направленных на снижение ущерба, который могут причинить библиотекам наводнения, пожары и другие чрезвычайные ситуации и стихийные бедствия. Автор подчеркивает, что четко составленный план соответствующих действий всего коллектива библиотеки и регулярная актуализация этого плана помогут уменьшить последствия беды и обеспечить сохранность фондов. УДК 025.1:658.012.2 Болжер Л. Подготовиться или пострадать? Планирование последствий катастроф – уменьшение ущерба фондам Сокращенный перевод статьи: Laurie Bolger. Scared or prepared? Disaster planning makes the difference. – Information Outlook. Vol. 7, № 6. P. 27 – 30. Небесным покровителем библиотекарей и архивистов считается Св. Лаврентий (Laurence the Librarian). В 258 г. его, молодого человека редкой красоты и благородства, папа Сикст II назначил архидьяконом, отвечающим за церковные сокровища, в том числе и за драгоценные книги. Однако алчный префект Рима попытался конфисковать эти сокровища и приказал Лаврентию сдать в муниципальную казну все ценности. Юный хранитель не подчинился приказу (появившись в римском суде в окружении толпы городских бедняков, он утверждал, что они-то и являются настоящим сокровищем церкви), и в наказание за непослушание был приговорен к сожжению на медленном огне. Символы Св. Лаврентия – раскрытая книга и решетка. В наше время от библиотекарей не требуется столь мученических усилий по защите фондов. Первый и непреложный закон поведения в нештатной ситуации – забота о сохранении жизни и здоровья людей. Сначала – люди, любые ценности – потом. Тем не менее рассмотрим меры по снижению уровня опасности для фондов библиотек в ходе катастроф и после них. Типичные виды несчастных случаев Если чрезвычайное положение (ЧП) можно определить как набор условий, требующих немедленного действия, то несчастный случай (НС) можно определить как крупное ЧП, стечение обстоятельств, которые препятствуют работе организации и выполнению ею своих ключевых функций, иногда в течение длительного времени. К несчастным случаям можно отнести события различного уровня сложности: протечки в крыше здания или в санитарно-техническом оборудовании, которые можно починить силами персонала библиотеки; прорывы в основной системе водоснабжения, в результате которых может отключиться электропитание и впоследствии потребуется широкомасштабная обработка литературы в сторонних организациях; крупные катастрофы, такие, как землетрясения, в ходе которых прекращаются абсолютно все виды работ, выходят из строя все системы снабжения и жизнеобеспечения, а разрушения принимают массовый характер. Сильные штормы могут породить повреждения в результате воздействия ветра или воды. При этом наводнение может быть очень разрушительным для библиотечных фондов. Неприятности меньшего масштаба могут происходить из-за поломок сантехники, неисправности систем пожаротушения и централизованного кондиционирования воздуха. Вне зависимости от конкретной причины бедствия серьезную проблему представляет плесень, которая всегда сопровождает повышенную влажность в книжном хранилище. Огонь может наделать еще больше бед, чем вода. Дело не только в пагубном воздействии высокой температуры, дыма и ядовитых газов; процесс пожаротушения сопровождается иногда еще большим ущербом, чем сам огонь. Причиной пожара могут быть как природные явления – молния или землетрясения, так и бытовые – старая либо неисправная электропроводка, неправильное пользование нагревательными приборами, скопление горючих материалов, поджог. Многие несчастные случаи обусловлены природными явлениями: ветром, водой или огнем. Кроме этого, никто из сегодняшних библиотекарей не имеет права забывать об опасности, которой могут подвергнуться библиотеки из-за террористических актов. Массовые разрушения, вызванные бомбами или взрывами (такими, как в зданиях Всемирного торгового центра), биотерроризмом (например, попытка заразить сибирской язвой некоторые помещения Конгресса США) или другими враждебными актами, наносят невосполнимый ущерб. Планирование мероприятий по снижению ущерба от таких ЧП и сегодня, и, к сожалению, в будущем еще надолго останется огромной проблемой для библиотекарей. Рекомендации по снижению ущерба Разработка плана необходимых шагов и действий и его распространение в печатной форме – это обязательный элемент подготовки к возможным ЧП и НС. Способствуя предотвращению паники и облегчая процесс принятия решений, такой план позволит существенно снизить ущерб для библиотечных фондов и уменьшить расходы по восстановлению функционирования библиотеки. Среди прочих пунктов план должен включать: 1. Распределение обязанностей. Следует назначить сотрудника, ответственного за разработку плана и его обновление. Спасательная команда должна быть сформирована из сотрудников основных подразделений библиотеки, в том числе из отделов специальных коллекций (редких книг) и комплектования. Кроме того, полезно включить в команду специалистов по инженерным системам библиотеки и специалистов по безопасности. 2. Предварительные исследования. Спасательная команда должна систематически просматривать статьи плана аварийно-восстановительных работ, изучать соответствующие планы других учреждений, посещать специальные семинары и т. п. 3. Установление связи с местными спасательными службами. Нужно наладить контакты с местными аварийными службами, такими, как пожарные команды. Их специалисты осмотрят помещения библиотеки, изучат расположение фондов. Помимо этого, службы спасения различной подчиненности помогут библиотеке определить наиболее уязвимые места в случае различных катастроф – наводнений или землетрясений. Нужно также определить собственную позицию по отношению к федеральным службам спасения. 4. Цели и задачи, стоящие перед каждым членом команды. Должны проводиться перекрестные тренировки по оказанию взаимной помощи (помимо собственных обязанностей каждого из членов команды). Можно назначить одного из членов команды связующим (координатором) и разработать цепочку команд. Существенная часть подготовительной работы – составление хорошего телефонного справочника, содержащего в том числе и домашние телефоны членов команды, контактную информацию о местных поставщиках товаров, оборудования и услуг, специалистах по просушке и сохранности. Естественно, что любой список окажется эффективным только при условии его регулярного обновления. Нужно установить реалистичные сроки завершения разработки отдельных статей плана и плана в целом. 5. Регулярное проведение осмотра фондов и уточнение приоритетов спасения документов. Определив состав фондов, следует уточнить такие факторы, как потребительская ценность и стоимость документов, их значимость для научных исследований, наличие юридических или финансовых обязательств по отношению к другим организациям: высшие приоритеты имеют уникальные документы, которые невозможно заменить, либо документы, необходимые для научных исследований, выполняемых библиотекой, а также особо ценные документы. Именно их следует обеспечить максимально возможной защитой и включить в список спасаемых в первую очередь при несчастном случае; следующий уровень приоритета – это документы, которые трудно или очень дорого заменить. Эти документы нужно защищать в пределах возможностей персонала библиотеки и имеющихся средств; низший приоритет – документы, которые не очень сложно или не очень дорого заменить. Они в определенном смысле являются расходными материалами и при этом составляют основную массу фондов. На них обращаем внимание после спасения документов первых двух групп. 6. Определение источников потенциальной опасности и ее оценка. Обзор уязвимых мест весьма существен для идентификации возможных типов несчастий, оценки возможности их возникновения и суждения о потенциальном уровне ущерба для работы библиотеки. На этом этапе следует предпринять все возможные меры по устранению причин возникновения нештатной ситуации и защите библиотечных систем. 7. Проведите оценку финансовых аспектов. Спасательная команда должна иметь общее представление о том, какими финансовыми средствами располагает библиотека в случае чрезвычайной ситуации. Проблемы страхования нужно изучить очень тщательно, чтобы понять адекватность имеющегося договора и разобраться в том, какие процедуры начнет страхователь, если несчастье все-таки произойдет. При этом необходимо провести самую детальную инвентаризацию фонда и, если нужно, сфотографировать все особо ценные объекты. 8. Выполнение плана. Предельно важно обеспечить возможность реализации составленного плана. Инструкции должны быть краткими, четкими и понятными. Поскольку никакой план, даже составленный самым тщательным образом, не может предвидеть все возможные повороты событий, он должен быть достаточно гибким и подходящим для различных ситуаций. Следует проводить регулярные тренировки персонала и перекрестные проверки для поддержания уровня высокой готовности. После разработки план нужно утвердить у вышестоящей администрации. Все члены спасательной команды должны иметь две копии плана: одну из них держать на работе, другую – дома. В легкодоступных местах помещений библиотеки следует хранить запасы необходимых материалов и инструментов для быстрого разворачивания спасательных работ. 9. План необходимо проверять и пересматривать регулярно. Совершенно обязательно регулярно обновлять план вне зависимости от того, случилось несчастье или нет. Фамилии членов команды, их телефоны, контактные телефоны, адреса поставщиков – все это может довольно часто меняться; также может измениться состав фондов, назначение помещений в здании библиотеки; может меняться оборудование и устанавливаться новое. Даже самый хороший по идеям план, если он не актуален, окажется ненужным в момент несчастья. Заключение Совершенно невозможно полностью подготовиться ко всем видам опасностей и поддерживать эту готовность постоянно. Но в любом случае мы не должны, не имеем права забывать об ответственности за вверенные нам фонды. Мы должны реалистично оценить уязвимость наших коллекций и познакомиться с теми шагами, которые нужно предпринять в случае чрезвычайной ситуации. Нет ничего, что могло бы заменить хорошую подготовку, если несчастье все же произойдет. Время, затраченное на разработку эффективного плана, окупится с лихвой, если будет обеспечена сохранность доверенных нам фондов. Хорошая новость состоит в том, что вам не нужно начинать все с белого листа. Существуют уважаемые и авторитетные организации, профессионально занимающиеся обеспечением сохранности, которые окажут вам любую необходимую помощь – людьми, распечатками материалов, компьютерными файлами. Они помогут подготовить план, подходящий именно вашей организации; поэтому, не будучи по сути своей святыми вообще и Св. Лаврентием в частности, давайте немедленно приступать к делу!
BorisE: история Гипатии которую вначале убили фанатики, а потом назвал святой мученицей Интересно, каковы были правила доступа в ту самую Александрийскую библиотеку?
bne: Научно-технические библиотеки 2005 №11 http://ellib.gpntb.ru/ntb/2005/11/ntb_11_8_2005.htm Сукиасян Э. Р. Неизвестные страницы истории: М.В. Баград и его "связи с библиотечной классификацией" Статья подготовлена на основе доклада, представленного на Конференции "Крым-2005" (4-12 июня 2005 г., Судак, Автономная Республика Крым, Украина). "Общая классификация наук и её связь с библиотечной классификацией" - эту небольшую книжку [1] можно встретить и в фондах библиотек, и в библиографиях. Изданная в Риге в 1967 г., сегодня она вряд ли привлечет внимание исследователей. Ничего не говорит большинству и фамилия автора - М.В. Баград. Неумолим ход истории: пройдет еще несколько десятилетий, и уже никто не вспомнит о беспокойном человеке, смелом ученом и прекрасном организаторе; будут преданы забвению его идеи. Мне посчастливилось хорошо знать Михаила Васильевича Баграда, наша переписка продолжалась почти 30 лет. Впервые мы встретились накануне организованного в Риге "судного дня", когда М.В. Баграда собирались исключить из партии и снять с должности заведующего кафедрой в университете за попытку "критики положений Ф. Энгельса в области классификации наук". За восемь десятилетий - со дня опубликования "Диалектики природы" в 1925 г. - никто из философов так и не взялся развить или дополнить идеи классика. Все без исключения, в том числе и академик Б.М. Кедров, давали лишь описание и осторожные комментарии. "Нашелся выскочка, и мы вынуждены Вас побеспокоить..., - этими словами приветствовал меня, совсем молодого преподавателя Краснодарского института культуры, ректор Латвийского госуниверситета (ЛГУ). - Завтра состоится принципиальная дискуссия по ошибочно опубликованной нами книге". Мне была предложена роль "адвоката" на хорошо организованном процессе, так как моя рецензия [2] оказалась единственной положительной среди десятка разгромных отзывов. (Забегая вперед, скажу - в тот раз мы с М.В. Баградом "выиграли дело", никаких партийных и организационных решений не последовало.) Михаил Васильевич Баград родился в Риге 21 ноября 1913 г. в семье учителя. (Спустя шесть лет фамилия отца и деда - Васильев - была изменена родителями по причине, оставшейся неизвестной.) Отец был русским, мать - латышкой. В семье говорили на русском языке, но латышским все владели свободно. После окончания школы М.В. Баград работал в порту, где стал посещать партийные собрания и в 1939 г. вступил в коммунистическую партию. Этому предшествовал поистине героический поступок: в ночь на 1 мая 1939 г. неизвестный молодой человек поднялся на самый верх стоящего на вокзальной площади металлического столба и укрепил на нем красный флаг. На обратном пути он обмазал столб густой и скользкой краской и снял все ступеньки, по которым поднимался. С рассвета сотни собравшихся (рядом с вокзалом - центральный рынок) наблюдали "спектакль", который давала жандармерия на протяжении нескольких часов. Снять флаг никак не удавалось. Около полудня выстрелом специально привезенной пушки срезали верхушку столба. Виновного нашли в тот же день, и на допросе били нагайками, но через сутки отпустили: "хулиган" заявил, что действовал по собственной инициативе. Несколько шрамов на спине остались навсегда. С началом Великой Отечественной войны М.В. Баград сражался в партизанских отрядах на территории Латвии, уничтожал фашистов и предателей. Был тяжело ранен (перебита левая рука, несколько пальцев не двигались), но инвалидом войны себя не признал. Закончив Республиканскую партийную школу, стал преподавать в ЛГУ, защитил диссертацию. Многие годы доцент, кандидат экономических наук М.В. Баград преподавал "Научный коммунизм", избирался заведующим кафедрой. Сдать ему экзамен с первого захода удавалось немногим. Почему М.В. Баграда начали интересовать вопросы библиотечной классификации? Многие годы он занимался разработкой интересной проблемы: о взаимосвязи философии, социологии и социальной практики. Пришлось интересоваться классификацией социальных (общественных) наук. Изучив монографию Б.М. Кедрова "Классификация наук", он остался неудовлетворенным - речь шла в основном о науках естественных. Михаил Васильевич обратился к первоисточникам, проследил развитие представлений о классификации наук от Демокрита и Платона до наших дней. Некоторые оценки, данные, например Б.М. Кедровым и Е.И. Шамуриным, оказались не вполне корректными. Так начала рождаться рукопись будущей монографии. Но М.В. Баграда интересовали не только философские основы, но и практические, прикладные стороны проблемы. "Необходимость в систематической разработке принципов классификации наук, - читаем мы во введении, - вызывается следующими наиболее важными обстоятельствами: 1. Возникновением и развитием в ходе научно-технической революции многих новых наук, для которых нужно найти их определенное место в общей системе знаний. 2. Важностью и неотложностью определения предметов наук, их соотношения и разграничения, для того, чтобы избежать повторяемости в исследовательской и педагогической работе, обеспечить всеобщий прогресс знаний. 3. Перестройкой структуры учебных заведений - созданием новых кафедр, факультетов, вузов, усовершенствованием учебных программ и планов в связи с введением преподавания новых наук. 4. Реорганизацией структуры научно-исследовательских учреждений, созданием новых лабораторий, институтов для исследований в области новых наук. 5. Совершенствованием подготовки педагогических, научных, народнохозяйственных кадров в связи с внедрением в народное хозяйство новых научных достижений. 6. Совершенствованием информации о новейших знаниях, что очень важно в условиях накопления громадного объема литературы по различным вопросам, и т.д." [1. С. 3] Вчитаемся в эти строки, написанные в середине 1960-х гг. - сегодня они звучат даже более актуально. Прочитав у Б.М. Кедрова, что к практической реализации принципов классификации наук ближе всех подошли создатели Библиотечно-библиографической классификации, М.В. Баград нашел в Риге таблицы ББК, но не целиком - издание еще не было завершено. В сентябре 1966 г. он пишет в Москву, в Государственную библиотеку СССР им. В.И. Ленина (ГБЛ) письмо с просьбой выслать ему все опубликованные выпуски и высылать впредь - до окончания издания, объясняя свою просьбу тем, что заканчивает работу над книгой. Заместитель директора Ф.С. Абрикосова - со словами: "Что вы об этом думаете?" - передала письмо мне (будучи аспирантом, я параллельно работал в ГБЛ и был одним из её помощников). Я собрал комплект из опубликованных к тому времени выпусков и отправил в Ригу, сопроводив небольшой запиской, в которой просил автора подробнее рассказать о готовящейся монографии. Так началась переписка, которая не прерывалась до самой смерти М.В. Баграда. В январе 1968 г. в ГБЛ поступил обязательный экземпляр книги "Общая классификация наук и её связь с библиотечной классификацией". Самое интересное в ней мне уже было знакомо - таблицы общей классификации наук [1. С. 90-99] - смелую, новаторскую часть книги я получил от автора в машинописном виде осенью 1967 г. Но книга позволила разобраться в основной концепции автора, затрагивающей фундаментальные основы "энгельсовской" теории, в соответствии с которой в основе классификации наук лежат формы движения материи. Ф. Энгельс сформулировал "закон классификации наук", значение которого никем не опровергалось. М.В. Баград формулировал иначе, полнее, в сравнении с Ф. Энгельсом, закономерности определения предмета, места наук в их общей системе: "Предмет науки определяется сочетанием дискретного вида, стыка дискретных видов с атрибутом, определенностью. Или взаимопроникновением атрибутов, определенностей природы, общества и познания. Место науки в системе наук определяется: 1) местом расположения дискретного вида, стыка видов природы, общества и познания в общей линии их развития от низшего к высшему, от простого к сложному; 2) местом расположения атрибутов, определенностей, их стыков; 3) местом сочетания дискретных видов, их стыков, с атрибутами, определенностями" [1. С. 118-119]. Чтобы понять применяемую систему терминов, достаточно было обратиться к таблице общей классификации наук. Здесь надо сказать, что до сих пор практически никогда общая (философская) классификация наук не представлялась в табличном виде, на двухмерной основе. Как правило, науки выстраивались в ряд (что в целом устраивало создателей библиотечных систем, линейных, одномерных в своей основе). Когда же речь шла о классификации наук, всегда говорилось, что она "вероятно" носит трехмерный, пространственный характер. Вот - "Физика", рядом - "Химия". Между ними две науки - "Химическая физика" и "Физическая химия". Все четыре "ядра" связаны между собой. Вот - "Биология". На пути к "Химии" находится "ядро" самостоятельной "Биохимии". Понятно место и связи других наук, например биофизики. Мыслить на эту тему можно, но как представить на листе бумаги эти науки ("ядра") и связи между ними? Самое главное: как отойти от примеров в области естественных наук к наукам общественным? Таблицу М.В. Баграда описать можно, она двухмерная. По вертикальной оси (в колонке слева) перечислены ступени развития природы, общества и познания, дискретные виды материи от простого к сложному: элементарные частицы, атомы, молекулы, агрегаты молекул, тела, системы небесных тел, Земля (кристаллы, минералы и т.д.), живая клетка, живые организмы (от микроорганизмов до растений и животных), люди как живые организмы, человек, общество, наука, система общественных отношений, общественная психология, мозг, познание, мышление, речь, культура. По горизонтальной оси (в головке таблицы) представлены атрибуты, определенности и формы существования материи (движение, время-пространство), количество, количественная определенность материи, формально-логическая и диалектико-логическая определенность объективной реальности. На пересечении вертикальной и горизонтальной составляющих образуются вертикали, относящиеся к формам движения материи, основным (теоретическим) наукам, соответствующим практическим наукам, кибернетическим наукам (отражающим авторегуляцию как одну из сторон движения), историческим наукам, пространственно-структурным наукам, математическим и статистическим наукам, философским наукам. Вся совокупность современного знания "укладывается" в рамки таблицы. М.В. Баград, предусмотрел возможности оформления накапливаемых научных представлений в науки, оставив, подобно Д.И. Менделееву, в таблице пробелы и пустоты. Некоторые из них за период в три с лишним десятка лет заполнились... Рабочая гипотеза, таким образом, подтвердилась. И это позволило М.В. Баграду сформулировать закон классификации наук: "Науки классифицируются в зависимости от ступеней развития дискретных видов материи, их стыков в сочетании с последовательным расположением её атрибутов, определенностей и их стыков" [1. С. 119-120]. Заметим: с законом классификации наук Ф. Энгельса противоречий нет. На основе таблицы общей классификации наук М.В. Баград предложил собственную "Линейную (библиотечную) классификацию литературы". Она чрезвычайно напоминает ряд, к которому пришли в результате многолетних дискуссий члены "Классификационной исследовательской группы" (КИГ) Великобритании. В феврале 1968 г. моя рецензия на книгу М.В. Баграда была готова, принята в выпуск 39 сборника "Библиотеки СССР". Летом сборник вышел в свет. Наша переписка на время остановилась, так как после защиты диссертации в апреле 1968 г. я получил назначение в Краснодарский институт культуры и летом выехал к новому месту работы. Каково же было моё удивление, когда меня вызвал ректор и показал приглашение прибыть в Ригу для участия в дискуссии по книге М.В. Баграда (все расходы брал на себя ЛГУ, что снимало много проблем). На вокзале меня встречал М.В. Баград - человек незапоминающейся внешности, среднего роста, худой, с портфелем в руках. Мы виделись впервые, однако по выражению его лица я понял, что произошло что-то непоправимое. Через четверть часа в кабинете ректора ЛГУ выяснилось: комиссия, в которую входили партийные работники и крупные ученые университета, обнаружила в книге "крамолу". "Там же ничего такого нет", - успел сказать я. "Вы читать не умеете", - ответил ректор, вручая "Заключение" комиссии. Документ был интересный. Нельзя, оказывается, кандидату наук не соглашаться с академиком. Как можно писать, сидя в Риге: "На наш взгляд, у Б.М. Кедрова не совсем удачна периодизация наук. Всю историю классификации наук он делит на два этапа - этап Энгельса и этап Ленина..."? На следующий день, выступая на заседании, один из слишком горячих "ученых" процитировал эти строки, остановился и, окинув взглядом зал, сказал: "Он что, хочет, чтобы был этап Баграда?". Это был подарок: выступая, я дочитал цитату до конца: "На наш взгляд, классификацию наук, как и всякую идеологическую науку, следует периодизировать по социальным формациям развития человеческого общества" [1. С. 83]. Но чтобы дойти до этого положения, надо было спокойно прочитать следующие 13 строк! Не могли философы пройти мимо безобидной фразы М.В. Баграда, обнаруженной на той же странице: "Но надо двигаться дальше". По тексту было ясно: речь идет о работе, проведенной Б.М. Кедровым. Но одним из защитников Ф. Энгельса было сказано: "Я больше 20 лет преподаю марксизм-ленинизм. И никому не позволю "двигаться дальше"! Предполагалось, вероятно, что дискуссия будет иметь "конкретные результаты". Моим соседом оказался представитель республиканского Главлита, в его папке лежал заготовленный проект приказа об изъятии книги из продажи и фондов библиотек. Надо было защищать Михаила Васильевича. (Здесь мне очень помог недавний опыт защиты собственной диссертации.) Имея в руках текст "Заключения", я первым делом попросил моё выступление перенести в конец. И с этой просьбой согласились, предполагая, как стало ясно потом, что я откажусь от него совсем. По списку, заранее переданному работникам Университетской библиотеки, в перерыве заседания я получил целый портфель с томами сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, В.И. Ленина, двухтомником Е.И. Шамурина, некоторыми выпусками таблиц ББК. К счастью, регламента не было. Вместе с "обвиняемым" мы выступали и отвечали на вопросы почти два часа... На глазах всех присутствующих ректор ЛГУ, как оказалось - единственный, поддерживающий М.В. Баграда, разорвал "Заключение" комиссии и проект подготовленного заранее решения. В заключительном слове меня поблагодарили "за высокую оценку Университета, которым опубликована смелая монография", а М.В. Баград получил "добро" ректората на организацию в Риге, в ЛГУ, встреч специалистов по классификации. В последующие годы Михаил Васильевич развил бурную деятельность, начал активную переписку с учреждениями и специалистами. Только через несколько лет ему удалось организовать в Риге первую конференцию по вопросам классификации [3]; вторая состоялась через два года в Юрмале [4]. Как одному человеку удалось найти, списаться, убедить в необходимости участия, собрать в одной аудитории, познакомить, заставить понять друг друга представителей самых разных организаций, между которыми бывало порой злобное противостояние? Ведь участниками конференций были крупнейшие специалисты в области информатики: А.И. Черный, Р.С. Гиляревский, Д.Г. Лахути, М.Л. Колчинский и другие; документоведение и архивное дело представляли Г.Г. Воробьев и К.И. Рудельсон; библиотечное дело - С.К. Виленская, Н.П. Журжалина, А.А. Панов, Э.Л. Шапиро, Э.Р. Сукиасян. Многие из нас до тех пор знали друг друга только по публикациям, однако мы разъезжались уже друзьями и единомышленниками - и в этом смысле значение конференций, организатором которых был М.В. Баград, трудно переоценить. Распад Союза Михаил Васильевич переживал как личную трагедию. В независимой Латвии, где восстанавливались порядки, против которых он боролся в молодости, насаждался гипертрофированный национализм, скрытно велась борьба с коммунистами; он, член партии со стажем более 50 лет, стал не только ненужным, но и потенциально опасным для своих близких. Сознание полной беспомощности привело его к решению: в 1994 г. он отдает городу свою роскошную квартиру в центре Риги и переселяется в рижский социальный пансионат "Гайльэзерс". О его смерти 12 июня 1996 г. мне сообщил директор пансионата... Список литературы 1. Баград М.В. Общая классификация наук и ее связь с библиотечной классификацией / М.В. Баград; Латв. гос. ун-т. - Рига : Звайгзне, 1967. - 166 с. - 1000 экз. 2. Сукиасян Э.Р. Общая классификация наук и её связь с библиотечной классификацией / Э.Р. Сукиасян // Б-ки СССР. - 1968. - Вып. 39. - С. 102-104. 3. Республиканская научная конференция "Классификация информации и научное управление развитым социалистическим обществом" состоялась в Риге 4-5 февр. 1975 г. Материалы Конференции публиковались в межвузовском сборнике научных трудов "Проблемы научного управления социалистическим обществом" (Вып. 4. - Рига, 1977). См. также: Сукиасян Э.Р. Конференция по классификации информации / Э.Р. Сукиасян // Сов. библиотековедение. - 1975. - № 4. - С. 98-100. 4. Всесоюзная научная конференция "Единая система информационно-поисковых языков" состоялась в г. Юрмала, Латв. ССР, 6-8 сент. 1977 г. Материалы конференции опубликованы: Единая система информационно-поисковых языков: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф., Латв. ССР, г. Юрмала, Майори, 6-8 сент. 1977 г. - Рига, 1977. - 171 с. См. также: Сукиасян Э. Р. Всесоюзная конференция по проблемам ИПЯ / Э.Р. Сукиасян // Сов. библиотековедение. - 1978. - № 2. - С. 106-111.
bne: Кожара Классификационное движение 2006 http://ibiw.ru/win/kd2.pdf Забавно, что почти все классиологи которых я видел на семинаре Б Г Миркина (наверное 87 год) похоже продолжают переписывать свои тексты и усложнять схемы Разве про Шорникова не слышал давно ;-)
bne: http://www.gumfak.ru/bib_html/biblio/bib005.shtml ============= Принцип партийности - это объективная необходимость в духовной и, значит, информационной жизни общества. При его конкретной реализации возможны три основных варианта: во-первых, прямое следование в борьбе идей идеологии определенной партии (не одной-единственной, а одной из многих!); во-вторых, прикрытая полемика, или на словах - одно, а на деле - другое, что характерно для всякого рода ревизионизма или в случае абсолютизма одной партии, когда идеологическое противостояние превращается в монолог и, как естественное следствие, в подавление всякого инакомыслия, а также в идеологическое лицемерие; в-третьих, идеологический объективизм, т.е. стремление к независимой, вне- или надпартийной точке зрения, что чаще всего и ведет к эклектизму - механическому смещению различных точек зрения. В любом случае принцип партийности - это не досужий домысел В.И.Ленина и большевиков, как считают некоторые современные идеологи, а объективная сущность духовной жизни общества, субъективной по своему первоначалу, и, значит, объективная сущность библиографии. Жить в современном обществе и игнорировать принцип партийности - пока нельзя. Принцип партийности в библиографии - это не только информационная, но и общественная (идеологическая, политическая, воспитательная, научная, эстетическая, нравственная и т.п.) активность каждого человека. Вопрос другой: реализуется он открыто или скрыто - в худшем виде полемики, борьбы идей. ================= Пожалй и грустно, а не забавно, что сама тема одностороннего подхода в исследовании постулируется именно в учебнике по библиографии ;-(
bne: К. Эрик Дрекслер Машины создания (перевод) http://www.mikeai.nm.ru/russian/eoc/eoc.html
bne: Cовременная наука, по крайней мере молекулярная биология, устроена как ковровая бомбардировка: смотрят и ищут все подряд, фактически разбирают клетку на составные части. Нужна ли в таком случае теоретическая биология в виде отдельного раздела науки? Отвечу в виде личного воспоминания об одном очень успешном биологе, который работает сейчас в США. На одной из конференций он сделал интересный доклад, и я его спросил о том, что он думает по поводу того, как происходят такие-то и такие-то процессы у его объекта изучения. Ответ был поразительный. Он сказал: «Я не думаю, я работаю». Ценность научных – в том числе и биологических – теорий и предсказаний состоит в том, что они ускоряют развитие той или иной области науки. А так, конечно, все рано или поздно будет открыто. То же самое в ядерной физике: ученые пытаются предсказывать на основании экспериментов и получают путем расчетов или рассуждений предсказания о том, как, например, должна быть устроена вселенная. В свою очередь на основании этих предсказаний экспериментатор ставит эксперименты и либо подтверждает надежды теоретиков, либо получает что-то совершенно третье, что заставляет ученого-теоретика чесать свою физическую репу. Все то же происходит и в других науках Как оценить деятельность ученого-теоретика? Почему государство и общество должно платить за те или иные разработки? Один умный человек сказал, что теоретическая физика оправдала себя на десятки и сотни лет вперед уже только работами Фарадея и Максвелла. Один из них был экспериментатором, другой – теоретиком. Я понимаю, почему в современном мире финансирование различных сфер деятельности устроено так, как оно устроено, но считаю это глубоко несправедливым, неправильным. Но так исторически сложилось. Исследователь, даже если он сделает какое-то супероткрытие и получит Нобелевскую премию (что считается вершиной вознаграждения ученого), в денежном эквиваленте получает максимально миллион долларов, а чаще деньги делят на троих, что составит около 300 тыс. долларов. Между тем только премиальный фонд одного из многочисленных, идущих чуть ли не ежедневно по земному шару теннисных турниров тоже составляет миллион долларов. Я понимаю, как много вкладывают в свою работу теннисист или теннисистка, но тем не менее…Конечно, исследователь может получать гранты, из которых он оплачивает приобретение приборов и реактивов, и на зарплату у него остается, но в целом, на мой взгляд, ученые недооценены. Ведь нас везде окружает техника, которая вся основана на достижениях науки – сначала фундаментальной, которая потом осуществляется в технике. Ученый же за эти достижения получает вознаграждение совершенно непропорциональное тому вкладу, что он дает человечеству. Если бы не прогресс размышлений, если бы на пару, рука об руку, не шли бы два человека – исследователь и инженер, то мы бы до сих пор жили в пещерах. Но это все воспринимается как должное. Есть знаменитое выражение, что наука представляет собой способ удовлетворения личного любопытства за счет государства. Это, конечно же, так и есть в некоторой степени, но все запомнили именно это и делают из этого выводы. Если человеку интересно, то пусть он скажет спасибо, что ему позволяют удовлетворять любопытство, да еще какую-то зарплату за это платят. Я задавал себе вопрос, почему так происходит? Ответ, который находил, лежит на поверхности. Один теннисный или футбольный матч за билеты и рекламу, которые он собирает, дает такой доход, который позволяет окупить все и оставить прибыль владельцам корта или футбольного газона. Работа исследователей проходит в тиши лабораторий и кабинетов, где зрителей нету. Никто не кричит: «Черт, вот сейчас, сию секунду, он придумал! Обалдеть!». Такого не происходит, и денег никто не платит за входные билеты, поэтому и оплата труда такая. Есть ли какие-то механизмы, чтобы изменить эту ситуацию? Думаю, что на государственном уровне это вряд ли изменится. Скорее, стоит надеяться на частные фонды, когда какой-нибудь очень умный владелец очень крупного фонда либо лично, либо через своих экспертов понимает ценность отдельных исследований и может их поддерживать. Так начинает происходить в России, так идет в ряде стран мира. Даже в Америке, самой развитой из стран, ученые не получают столько, сколько они заслужили. Но, тем не менее, есть фонды, например, Хьюза, которые особенно много платят своим исследователям. На государственном уровне вряд ли можно ожидать чего-нибудь подобного. 24 августа 2006, 09:57 Старение организма и презренный металл Интервью с ведущим научным сотрудником Института биохимической физики РАН Алексеем Оловниковым http://www.polit.ru/analytics/2006/08/24/olovnikov.html
bne: Вчера был вместе с коллегами в Роснефти Одно меня зацепило - почти по классике: -Что видала при дворе? -Видала мышку на ковре.... Роснефть для всех своих сотрудников (всех регионов) заключил договор с ScienceDirect на доступ к журналам в 2000 наименований Доступ по IP (выделенные группы номеров) Elsiever это, конечно, далеко не все (мне там более 15 наименований и неинтересно), но шаг Хасанова (им подписано) меня впечатлил
БНЕ_Home: Тут о Бугульме http://petrophysics.borda.ru/?1-3-0-00000050-000.001.001 Если раньше вопросы чести и истины занимали почетное место в диспуте и шарлатанство и жульничество (пусть иногда и заглазно) порицались, то теперь перевирание и передергивание и уклонение от спора по существу смотрятся как норма бытия и никого не удивляют Подобная практика была совершенно вне традиций отрасли в СССР По крайней мере я с ней не пересекался в серьезных объемах (может просто везло) Были отдельные персонажи и уж точно что не норма
BorisE: Лучше о приятном. Например, недавно я до трех ночи писал рецензию на первую часть курсовой работы биолога-третьекурсника (вторую рецензировал мой коллега по оппонированию). Студент перелопатил около двухсот работ, более полутора сотен которых написаны на самых разных иностранных языках, от болгарского до французского и итальянского, пытаясь разобраться в хитросплетениях классификации и особенностях образа жизни микроскопических рачков, живущих в прибрежной зоне морей Европы и Северной Америки. Мне могут ответить: "Что тут удивительного? Тексты гуманитариев и специалистов по социальным наукам — сложнее. В них меньше общепонятной терминологии, основанной на латинских и греческих корнях, меньше шаблонных конструкций". Я, в свою очередь, могу только вспомнить старую байку, которую любит повторять мой учитель. Когда их еще студенческую работу по питанию воробьиного сычика готовили к публикации в Докладах Академии Наук, суровый редактор, узнав о том, что не прочитана статья, напечатанная в Норвегии, сказал: "Молодые люди, мы собираемся публиковать вашу статью, а не список языков, которых вы не знаете." Норвежская статья была немедленно найдена и с грехом пополам, со словарем в руках прочитана. Другая картинка. В минувшем семестре читал студентам четвертого курса свою долю специальной зоологии. Поскольку в этом году она разрослась по часам и захватила часть летней практики, зимой освободилось время для семинара. Поручил студентам "найти в Интернете что-нибудь по развитию сегментации у зародышей сороконожек" (фраза дана в переводе с зоологического на общечеловеческий), намекнув, что университет не зря платит за доступ к полнотекстовым базам данных. Что бы вы думали, дорогие читатели? Через две недели никем не ведомые студенты накопали несколько интересных статей, которые позволили нам стать свидетелями решения одной совершенно классической застарелой сравнительно-анатомической проблемы методами молекулярной биологии развития. Редкий студент-биолог уже ко второму курсу не владеет как минимум офисными приложениями и программными пакетами для статистической обработки данных. Часто — еще и графическими редакторами. Почти все к третьему курсу не мыслят себе защиты без презентации в PowerPoint или его свободном аналоге. Для сравнения — чуть больше года назад имел счастье наблюдать, как историки-аспиранты (!) бились в истерике, будучи озадачены необходимостью искать в полнотекстовых базах данных тексты по теме их собственной научной работы. Не просто внезапно найти к семинару по довольно случайной и совершенно "не своей" теме, а именно — по теме предполагаемой диссертации. Они на полном серьезе считали, что иностранную литературу читать не имеет никакого смысла, поскольку хорошей работы по российской истории иностранец написать не может, а поводов для сравнений с иными странами они не видят, поскольку история России глубоко уникальна. Одна девушка из семи историков-аспирантов в группе не знала, где на компьютерной клавиатуре находятся латинские буквы. Пока остальные уже пытались освоиться с электронной почтой, она все еще мучительно вводила логин и пароль. Само по себе не грех, но это означает, что она до этого не набирала никаких текстов, содержащих латиницу (в том числе, и в списке литературы), а века, вероятно, вводила сакраментальными хуп, хуш, х1х и хх. Тем, кто знал расположение латиницы, она не приносила счастья. Гонимые преподавателями, они отправлялись на поиски Мишеля Фуко, вводя в строку поиска fucko (мне до сих пор страшно подумать, что именно они могли там найти), а для Поля Рикёра — riker. Что это — поразительное отсутствие общей эрудиции? Неумение читать названия хотя бы на машинах? Я помню, как еще в детстве, проходя мимо консульств, был озадачен «ренаультами» и «цхевролетами», вместе с глубоко патриотичным "моsквитсн", предостерегшими меня на годы вперед о трудностях произношения иностранных слов с листа и об опасностях, подстерегающих при транслитерации. Из всех семи лишь один не только знал, где находятся латинские буквы и как складывать их в иностранные слова, но и мог участвовать в семинарах с иностранными историками (и вообще проявлял интерес к вопросам, выходящим за пределы его непосредственной узкой темы, общался с опасными людьми социологами и экономистами). Он же, по стечению обстоятельств, был единственным, кто до поступления в аспирантуру преподавал историю США. Предосудительное дело, если вдуматься. "Что путного может неамериканец сказать об американской истории?" могли бы спросить его однокашники. Что путного они сами, не знающие языков, не интересующиеся жизнью других стран, не сведущие в основах современной социальной и экономической теории смогут сказать о русской истории? Декан истфака, защищая своих аспирантов, говорил: "значит, они просто считают, что им не нужна иностранная литература, нам остается смириться с этим и принять их, как есть." Биологи, определенно, нравятся мне больше, несмотря на все "но". Оглядываясь назад на события этой весны, я думаю — может быть, не зря соцфак МГУ поручили проверять химикам? Может быть, естественники, вошедшие в комиссию, верно ухватили суть вопроса, предложив призвать в эксперты только тех социологов, кто имеет публикации в иностранных журналах за последние два года? Фрагмент статьи Алексей Куприянов Бинарные оппозиции http://www.polit.ru/author/2007/06/07/journy.html
bne: Понятно про цифровое неравенство Разные люди имеют разные возможности по доступу к информации (кстати и по публикациям - также) Причины этого могут быть разными Если раньше неравенство усугублялось различием свободных денег и доступа в спецхран и спецбиблиотеки то теперь в России большую роль играют доступ к отечественным изданиям Крупные компании его имеют Индивид может пытаться компенсировать преимущество коллег хакерскими способами добывания информации и попрошайничанием Это пожирает кучу времени и всё равно только часть его осмысленна С другой стороны такая деятельность дает возможность набрести на неожиданное и иногда иначе структурировать уже найденное Конечно, к воровству и диверсиям такая деятельность уязвима И всё это вгоняет в длительные депрессии Но это лирика Важно что само понятие бибиотечного и цифрового неравенства и его оценки должны фигурировать как параметр в описании институтов функционирования знаний
BorisE: Электронные коллекции в зоологии и электронные библиотеки И.С. Смирнов, А.Л. Лобанов, О.Н. Пугачев, А.Ф. Алимов, Е.П. Воронина Зоологический институт РАН Аннотация Создание электронных зоологических коллекций и развитие технологий электронных библиотек - во многом сопряженные процессы, хотя первоначально они были достаточно независимы. В статье делается попытка взглянуть на электронные коллекции в зоологии с точки зрения теории и практики электронных библиотек, найти некоторые точки соприкосновения, определить специфику электронных зоологических коллекций. Работа по теме осуществляется частично при поддержке грантов РФФИ 05-07-90179-в, 05-07-90354-в и 06-04-08020-офи, проекта N11 «Исследование Антарктики. Проведение комплексного изучения антарктической биоты», Федеральной Программы «Мировой Океан» и программы «Биоразнообразие». ........... Коллекционные базы данных Если рассматривать зоологические коллекционные базы данных как наборы электронных документов или образов, то среди институтских разработок и проектов найдется немало заслуживающих внимания [21]. Причем все разработки представлены сегодня на веб-портале Зоологического института (http://www.zin.ru). Это, во-первых, база данных по кольцеванию птиц (http://www.zin.ru/rybachy/ringing0.htm). Создание компьютерной БД Биологической Станции «Рыбачий» (Балтийское море, Россия) началось в 1979 г. Теперь она содержит более чем 2 300 000 записей по окольцованным птицам, 113 000 записей по перелетным птицам и более чем 12 000 записей по возвратам птиц [19]. Во-вторых, ЗООИНТ – ЗООлогическая ИНТегрированная система - информационный проект-ветеран, который уже 5 раз поддерживался грантами Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в 1993, 1996, 1999, 2002 и 2005 годах [19, 22, 37]. Именно от него берут начало многие разработки сотрудников ЗИН в области таксономических баз данных [19, 31]. В 2005 г. разработка системы «ЗООИНТ» как основы электронной фондовой коллекции научного Интернет-музея получила поддержку РФФИ (проект 05-07-90354) (http://www.zin.ru/projects/zooint_r/index.html). По мере развития отдельные аспекты концепции ЗООИНТ превратились в самостоятельные направления. Многолетняя работа над коллекционными БД дала целое дерево ответвлений. Центральный ствол представлен интегрированной системой ЗООИНТ. Одна из ветвей системы ЗООИНТ дала ИПС «ОКЕАН», которая коллективно используется и совершенствуется в лабораториях Морских исследований и Ихтиологии. Мощное ответвление представлено информационно-аналитической системой по мировой фауне блох PARHOST, развиваемой С.Г.Медведевым с коллегами (http://www.zin.ru/Animalia/Siphonaptera/index.htm). Другая ветвь системы ЗООИНТ развивается с участием А.Ф.Алимова и его коллег. Это ИПС INVADER, которая служит для накопления и анализа данных об организмах-вторженцах (http://www.zin.ru/rbic/). Особое значение базы данных имеют в исследованиях, проводимых в Лаборатории систематики насекомых [19]. Эта Лаборатория имеет самую большую коллекцию в Институте - около 25 млн. единиц хранения, а объекты исследования ее сотрудников относятся к самому большому классу животных - насекомым, включающему более миллиона видов. Поэтому представить себе более или менее полную компьютеризацию сведений об этих коллекциях в настоящее время невозможно. Но разработки баз данных, ориентированных на коллекционные сведения, ведутся, и примером такого проекта может служить информационная система «ZInsecta», разрабатываемая В.А.Кривохатским с коллегами и включающая разнообразные авторские БД по иерархической классификации и коллекциям насекомых (http://www.zin.ru/projects/zinsecta/index.html). Информационно-поисковая система «Океан» представляет собой первую в ЗИНе распределенную базу данных [19, 34, 39]. В Интернете ИПС «Океан» развивается на сайтах арктической и антарктической программ по биоразнообразию ArcOD (http://www.zin.ru/projects/arccoml/eng/index.html) и CAML (http://www.zin.ru/projects/ecoant/index.html). К вводу данных, осуществляемому в СУБД Fox-Pro for Windows, прибавились работы по миграции данных из формата Fox-Pro в формат MS SQL Server с одновременной тщательной стандартизацией полей и унификацией данных, созданием словарных таблиц. Организуется вывод данных по запросам в веб-интерфейсе на базе ASP-технологии пока в пределах институтского Интранета. Электронные публикации и технология гипербаз данных Среди компьютерных технологий определенное место занимают электронные публикации на компакт-дисках CD-ROM и в виде файлов на серверах сети Интернет [20]. Эти типы публикаций во многом превосходят традиционные бумажные - позволяют использовать большое число высококачественных цветных изображений, аудио- и видеофрагменты, интерактивные карты и т.п. Первая серьезная электронная публикация на веб-портале ЗИН - интерактивный каталог коловраток пресных вод Северо-запада России [10], осуществленная В.С.Шестаковым. База данных включает сведения о 703 видах и разновидностях, относящихся к 94 родам и 26 семействам. Исследованиями авторов охвачены около 100 озер, более 70 рек, свыше 10 водохранилищ и другие водоемы. В ЗИНе разработана концепция построения компьютерных зоологических руководств типа «Фауна России» и «Определители по фауне России» [6, 11-13, 15, 16, 24]. Эта концепция реализована в пакете программ, получившем название DIALOBIS (DIALOgue Biological Identification Systems). В полном объеме эта идеология и оригинальный пакет программ впервые на практике использованы немецкой фирмой «dialobis edition» для подготовки серии биологических изданий на лазерных дисках [14 и др.]. В основе этого подхода лежат: 1) использование иерархических классификаций как основы для всей информации на диске, а не как вспомогательного средства; 2) применение специальных средств для работы с многоуровневой иерархической классификацией, имеющей произвольное число любых таксономических уровней (представление ее в виде дерева, набора взаимосвязанных окон и т.п.); 3) использование в качестве определителя многовходового, полностью иллюстрированного политомического ключа с активным использованием иллюстраций к признакам; 4) использование для работы с данными по географическому распространению таксонов интерактивной карты, позволяющей не только синтезировать ареалы надвидовых таксонов любого заданного уровня, но и использовать карту для формирования запросов о наборе видов для произвольно выбранного региона; 5) применение для формирования и выполнения запросов к базе данных не обычных одноуровневых словарей, а многоуровневых тезаурусов, в которых отражены родо-видовые связи терминов; 6) новые методы работы с большими наборами высококачественных изображений организмов. Функциональная основа DIALOBIS - многоаспектное представление об исходном наборе таксонов, который можно исследовать и редуцировать разными способами. Для этого используются специализированные прикладные программы, одновременно являющиеся инструментами исследования какого-то аспекта и фильтрами. Эти программы получают на входе набор таксонов (либо в виде копии исходного полного набора, либо как результат одной из предыдущих редукций, сам текущий набор или то его подмножество, которое проходит через все фильтры), а на выходе могут редуцировать его в соответствии с желанием пользователя. Такие действия отдельных программ не сразу влияют на состав текущего набора, а накапливаются в виде совокупности фильтров, информация о которых постоянно выводится на экран главной управляющей программой пакета. Такой пакет программ и управляемая им информация получили название - гипербаза данных. Гипербаза дает возможность пользователю с помощью отдельных шагов многоаспектного поиска активно конструировать требуемый для детального изучения массив данных. Широкое применение такой технологии позволяет создавать очень эффективные зоологические электронные руководства. С использованием базы данных по камбалообразным рыбам, разработанной Е.П.Ворониной, был подготовлен и опубликован каталог фондовой коллекции Зоологического института [7]. Информационная система «Биоразнообразие России» В 2001 г. Институту удалось выиграть конкурс и заключить на два года контракт с Министерством промышленности и науки на разработку информационной системы по биоразнообразию России (http://www.zin.ru/BioDiv/) [33]. Соисполнителями стали Институт проблем экологии и эволюции РАН, Ботанический институт РАН и Институт цитологии и генетики СО РАН. Победе на конкурсе предшествовала почти тридцатилетняя история компьютеризации Зоологического института. Основной целью проекта «Информационная система по биоразнообразию» (ИСБР) было создание комплекса программных средств и БД для работы с классификацией животного и растительного мира, которые должны послужить основой формирования информационно-поисковой системы по биоразнообразию России, поддерживающей неоднородные коллекции распределенных информационных ресурсов, содержащих сведения систематического, коллекционного и экологического характера. Основные задачи ИСБР - разработка стандартов, форматов и методологии создания единой национальной распределенной БД по биологическому разнообразию в рамках российского сегмента глобальной сети Интернет, и создание пилотной информационной сети по видовому разнообразию России, объединяющей БД, поддерживаемые институтами-соисполнителями, по видовому составу всех таксонов (микроорганизмов, растений и животных) и данные о коллекциях, хранящиеся в этих учреждениях. Исходными данными для проведения работы стали результаты исследований структурных подразделений перечисленных выше институтов-соисполнителей в области биологии, в том числе уже созданный и частично опубликованный ими научный продукт в области систематики животных и растений. Объектом наполнения БД проекта служили номенклатурные и таксономические данные о бактериях, простейших, грибах, растениях и животных, обитающих на территории России и сопредельных территориях. Общий объем сайта BIODIV (август 2006 г.) - 61 мегабайт (http://www.zin.ru/BioDiv/index.html). В 2006 году проект «Разработка Всероссийской информационной системы по биоразнообрaзию животных в Интернете (ИСиБР)» получил поддержку РФФИ по конкурсу «Ориентированные фундаментальные исследования» на развитие зоологической составляющей ИПС, на базы данных, развиваемые и поддерживаемые в Зоологическом институте РАН. В дальнейшем предполагается обеспечить весь имеющийся массив данных адекватной поисковой системой, завершить работу по наполнению главных ветвей классификатора животного мира, проиллюстрировать основные таксоны и перевести титульные страницы на английский язык. За основу для классификатора животных принята оригинальная макросистема царства Animalia, разработанная специально для этого проекта профессором МГУ В.В.Малаховым. Особое место занимает изучение антарктических животных и растений, которое имеет важное геополитическое значение и благодаря которому особенно ощущается весомость вклада отечественных ученых в исследование биоразнообразия всей Земли. В процессе работы над проектом проводятся теоретические и прикладные исследования, а также разрабатываются и усовершенствуются прикладные программы, БД, информационные системы и Интернет-сайты по различным таксономическим группам живых организмов. Разрабатываемые информационные системы и базы данных будут способствовать решению многих фундаментальных научных, прикладных, образовательных и природоохранных задач, связанных с поддержанием и сохранением биологического разнообразия России. ..... Заключение Разными путями цифровые методики и технологии проникают в различные области, не только собственно зоологических исследований, но и в представление их результатов как в Интранете, так и в Интернете. Использование новейших компьютерных технологий и методов приобретает в Зоологическом институте РАН все более широкие масштабы и, несомненно, будет способствовать повышению эффективности и достижению высокого научного уровня проводимых исследований, а также превращению коллекций, доступных в настоящее время только узким специалистам, в «общечеловеческое достояние». Ссылки [1] Алимов А.Ф. Компьютеризация биологического учреждения (на примере Зоологического института РАН) // Рысс А.Ю., Смирнов И.С. (ред.). Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике. Труды Зоологического института РАН, т. 278, Санкт-Петербург, 1999. С. 7, 8. [2] Алимов А.Ф., Лобанов А.Л., Пугачев О.Н. Сравнительный анализ реляционного и сетевого подходов к созданию банков данных по систематике, экологии и географическому распространению животных // Журн. общ. биол. 1993. Т. 54, № 1. С. 96-103. [3] Алимов А.Ф., Лобанов А.Л., Пугачев О.Н. Использование компьютерных технологий в Зоологическом институте РАН // Базы данных и компьютерная графика в зоологических исследованиях (Труды Зоологического института, т. 269). 1997. С. 11-15. [4] Алимов А.Ф., Смирнов И.С., Рысс А.Ю., Дианов М.Б., Лобанов А.Л., Голиков А.А. Современные биологические электронные публикации: коллекции, идентификационные системы и базы данных // Информационные и телекоммуникационные ресурсы в зоологии и ботанике. Труды 2-го международного симпозиума. 2001. С. 13-19. [5] Армс В. Электронные библиотеки. (перевод С.А.Арнаутова). ПИК ВИНИТИ, 2001. - 275 с. [6] Дианов М.Б., Лобанов А.Л. PICKEY - Программа для определения организмов с интерактивным использованием изображений // В:Степаньянц,А.Лобанов, М.Дианов, ред., Базы данных и компьютерная графика в зоологических исследованиях // Труды Зоологического института РАН, 1997. Т. 269. С. 35-39. [7] Каталог фондовой коллекции Зоологического института РАН. Класс Костистые рыбы (Osteichthyes). Отряд Камбалообразные (Pleuronectiformes) // Сост. Воронина Е.П., Волкова Г.А. Исследования фауны морей. Т. 55(63). - СПб., 2003. 198 с. [8] Когаловский М.Р. Стандарты XML и электронные библиотеки // Электронные библиотеки, 6 (2). 2003. http://www.elbib.ru/index.phtml?page=elbib/rus/journal/2003/part2/kogalovskii [9] Кривохатский В.А., Лобанов А.Л., Медведев Г.С., Белокобыльский С.А., Дианов М.Б., Смирнов И.С., Халиков Р.Г. Информационная система по энтомологическим коллекциям в Интернете // Труды Русского энтомологического общества, Т. 74, СПб., 2003: С. 59-70. [10] Кутикова Л.А., Николаева И.П. Каталог видов коловраток (Rotifera) пресных вод Севера-Запада России // [Электрон. ресурс]. СПб, ЗИН РАН, 2002. (Рус.). http://www.zin.ru/books/rotcatalog/default.asp [22 ноября 2006] [11] Лобанов А.Л. Диалоговые компьютерные биологические диагностические системы BIKEY5 и BIKEY6 // В: Степаньянц, Лобанов, Дианов, ред., Базы данных и компьютерная графика в зоологических исследованиях // Труды Зоологического института РАН, Т. 269. 1997а. С. 61-65. [12] Лобанов А.Л. Компьютерные определители в биологии: результаты 30-летней эволюции // Компьютерные базы данных в ботанических исследованиях. Сборник научных трудов. 1997б. С. 51-55. [13] Лобанов А.Л. Компьютерные определители животных и растений: современное состояние и перспективы // В: Рысс, Смирнов, ред., Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике. Тезисы международного симпозиума, май 1999 // Труды Зоологического института РАН. Т. 278. 1999. С. 79-80. [14] Лобанов А.Л., Дианов М.Б. Мир жуков ("Wir bestimmen Kaefer") - CD-ROM и краткое руководство. 1996. - Berlin: dialobis edition. [15] Лобанов А.Л., Дианов М.Б. CD-ROM: новый инструмент изучения биологического разнообразия // Компьютерные базы данных в ботанических исследованиях. Сборник научных трудов. 1997. С. 55-57. [16] Лобанов А.Л., Дианов М.Б. Комплекс программ для создания компьютерных зоологических монографий на компакт-дисках // Отчетная научная сессия по итогам работ 1997 г. Тезисы докладов. 1998. С. 27-28. [17] Лобанов А.Л., Дианов М.Б. Средства мультимедиа в электронных зоологических и ботанических публикациях // Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике (Тезисы международного симпозиума, май 1999). Труды Зоологического института РАН. 1999. Vol. 278. P. 100. [18] Лобанов А.Л., Рысс А.Ю. Компьютерные идентификационные системы в зоологии и ботанике: современное состояние и перспективы // Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике (Тезисы международного симпозиума, май 1999). Труды Зоологического института РАН. 1999. Vol. 278. P. 17-29. [19] Лобанов А.Л., Смирнов И.С. Место и роль информационных технологий в исследованиях Зоологического института РАН // Фундаментальные зоологические исследования: Теория и методы. (По материалам Международной конференции «Юбилейные чтения, посвященные 170-летию Зоологического института РАН», 23-25 октября 2002 г.), М.-СПб.: Товарищество научных изданий КМК. 2004: 283-318 (резюме на англ. яз.). [20] Лобанов А.Л., Дианов М.Б., Рысс А.Ю. Современные типы биологических электронных публикаций: CD-ROM и Internet // Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике (Тезисы международного симпозиума, май 1999). Труды Зоологического института РАН. 1999а. 278. С. 39-44. [21] Лобанов А.Л., Дианов М.Б., Смирнов И.С. Результаты разработок и использования зоологических информационно-поисковых систем // Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике (Тезисы международного симпозиума, май 1999). Труды Зоологического института РАН. 1999б. 278. С. 54, 55. [22] Лобанов А.Л., Смирнов И.С., Дианов М.Б. ZOOCOD - концепция представления зоологических иерархических классификаций в реляционных базах данных // Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике (Тезисы международного симпозиума, май 1999). Труды Зоологического института РАН. 1999в. 278. С. 65, 66. [23] Лобанов А.Л., Смирнов И.С., Дианов М.Б., Алимов А.Ф., Кирейчук А.Г., Кривохатский В.А. Российские зоологические базы данных в Интернете // Научный сервис в сети ИНТЕРНЕТ: Труды Всероссийской научной конференции (23-28 сентября 2002 г., г. Новороссийск). 2002. С. 51-53. [24] Смирнов И.С., Лобанов А.Л. Компьютерный определитель по офиурам как база данных для хранения таксономической информации // Бюллетень Московского общества испытателей природы (МОИП). Отд. геологии. Т. 72, Вып. 1. 1999. С. 87-88. [25] Смирнов И.С., Рысс А.Ю. Биологические коллекции и базы данных // Рысс А.Ю., Смирнов И.С. (ред.). Информационно-поисковые системы в зоологии и ботанике // Труды Зоологического института РАН, Т. 278, Санкт-Петербург. 1999. С. 30-38. [26] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Дианов М.Б. Зоологические виртуальные музеи // Научный сервис в сети Интернет. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции (20-25 сентября 1999 г., г. Новороссийск), Изд-во Моск. ун-та, 1999а. С. 185-187. [27] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Голиков А.А.., Дианов М.Б. Электронные зоологические коллекции // Электронные библиотеки: перспективные методы и технологии, электронные коллекции. Труды Первой Всероссийской научной конференции (19-22 октября 1999 г., г. С.-Петербург), Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1999б. С. 236-240. [28] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Алимов А.Ф., Голиков А.А.. От электронных коллекций к виртуальным коллективам зоологов в сети Интернет // Интернет и современное общество. Тезисы докладов II Всероссийской научно-методической конференции, (29 ноября-3 декабря 1999 г., г. Санкт-Петербург), Санкт-Петербург, 1999в. С 61-62. [29] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Дианов М.Б., Голиков А.А., Алимов А.Ф. Зоологические виртуальные музеи: настоящее и будущее // Научный сервис в сети Интернет: Труды Всероссийской научной конференции (24-29 сентября 2001 г., г. Новороссийск). – М.: Изд-во МГУ, 2001. С. 22-24. [30] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Дианов М.Б., Голиков А.А., Алимов А.Ф., Неелов А.В., Гаврило М.В. Создание информационно-поисковой системы по экологии бентоса и птиц Антарктики (ECOANT) на основе электронной коллекции беспозвоночных, рыб и птиц. «Электронные библиотеки: перспективные методы и технологии, электронные коллекции». Сборник докладов Третьей Всероссийской конференции RCDL’2001. Петрозаводск, 11-13 сентября 2001 г. – Карельский научный центр РАН, 2001. С. 197-198. [31] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Алимов А.Ф., Медведев С.Г., Голиков А.А.. Итоги развития проекта ЗООИНТ и его дальнейшие перспективы // Электронные библиотеки: перспективные методы и технологии, электронные коллекции: Труды Четвертой Всероссийской научной конференции RCDL’2002, (Дубна, 15-17 октября 2002 г.). Дубна: ОИЯИ, 2002. Т. 2: 308-315. [32] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Алимов А.Ф., Кривохатский В.А. Электронные коллекции Зоологического института РАН. Электронные библиотеки: перспективные методы и технологии, электронные коллекции: Труды Пятой Всероссийской научной конференции RCDL’2003, (Санкт-Петербург, 29-31 октября 2003 г.): – Санкт-Петербург: НИИ Химии СПбГУ, 2003: 275-278. [33] Смирнов И.С., Лобанов А.Л., Алимов А.Ф., Пугачев О.Н., Кривохатский В.А.. Информационная система по биологическому разнообразию России // Научный сервис в сети ИНТЕРНЕТ: Труды Всероссийской научной конференции (22-27 сентября 2003 г., г. Новороссийск). – М.: Изд-во МГУ, 2003. С. 12-14. [34] Смирнов И.С., Воронина Е.П., Лобанов А.Л., Голиков А.А., Неелов А.В. Создание информационно-поисковых систем по коллекциям морских животных (рыб и беспозвоночных) в Зоологическом институте РАН // Электронные библиотеки: перспективные методы и технологии, электронные коллекции: Труды Шестой Всероссийской научной конференции RCDL’2004, (Пущино, 29 сентября - 1 октября 2004 г.): – Москва, типография ООО «Мультипринт», 2004: 30-33. [35] Современный словарь иностранных слов. М, «Русский язык». 1992. 740 с. [36] Сюнтюренко О.В. Информационное общество и информатизация науки. Вестник РФФИ, 3(17), 1999. С. 4-8. [37] Соколов Е.П., Смирнов И.С., Лобанов А.Л. Интегрированная система ZOOINT для ведения и использования зоологических баз данных // Степаньянц С.Д., Лобанов А.Л., Дианов М.Б. (ред.). Базы данных и компьютерная графика в зоологических исследованиях // Труды Зоологического института РАН, Т. 269. 1997. С. 136-144. [38] Тирас Х.П., Жукова Д.В., Ильясов Э.Ф. Виртуальные коллекции планарий // Рысс А.Ю., Минтер Д. (ред.). Информационные и телекоммуникационные ресурсы в зоологии и ботанике. Тезисы 2-го международного симпозиума. СПб. 2001. C. 120. [39] Smirnov I.S., Voronina E.P., Lobanov A.L., Neyelov A.V. The information system of the marine animals collection (fish and invertebrates) in the Zoological Institute Russian Academy of Sciences // Ocean Biodiversity Informatics. International Conference on Marine Biodiversity Data Management. Hamburg, Germany: 29/11-1/12/2004, 2004. p. 27. [40] Ocean Biodiversity Informatics International Conference on Marine Biodiversity Data Management Hamburg, Germany: 29 November to 1 December 2004. (Engl.). http://www.vliz.be/obi/ [22 November 2006] -------------------------------------------------------------------------------- Об авторах Игорь Сергеевич Смирнов - ст. н. с, Зоологический институт РАН, http://www.zin.ru/Animalia/Coleoptera/rus/smiris.htm, E-mail: smiris@zin.ru Андрей Львович Лобанов - вед. н. с., Зоологический институт РАН, http://www.zin.ru/Animalia/Coleoptera/rus/lobanov.htm, E-mail: all@zin.ru Олег Николаевич Пугачев - директор, Зоологический институт РАН, http://www.zin.ru/labs/worms/rus/persons/pugachev/pugachev_r.htm, E-mail: director@zin.ru Александр Федорович Алимов - зав. лабораторией, Зоологический институт РАН, http://www.zin.ru/labs/freshwater/staff_main.htm, E-mail: Alimov@zin.ru Елена Петровна Воронина - ст. н. с., Зоологический институт РАН, E-mail: voron@zin.ru ===== http://www.elbib.ru/index.phtml?page=elbib/rus/journal/2006/part4/SLPAV
BorisE: Тенденции развития электронных ресурсов и их влияние на читателей и библиотеки. Зарубежный опыт Кирилл Фесенко Директор Отдела электронных изданий, компания Ист Вью ........ IV. Вопросы без ответов и необходимость дальнейших исследований Рассматривая указанные выше изменения и тенденции в целом, можно отметить, что они создают принципиально новые условия для образования и научной работы, самой сути существования и предназначения библиотек. Признавая ряд преимуществ электронных форм представления перед бумажными, их привлекательность и удобство использования читателями, западные библиотекари, находящиеся на переднем фронте этих событий, поднимают, тем не менее, ряд серьезных вопросов, легких ответов на которые сегодня еще не найдено. Среди них можно выделить, в частности, следующие: Проблема сохранения (preservation) электронных ресурсов для потомков. Как хорошо известно, сохранение информации в электронном виде представляется технически более сложной и дорогостоящей задачей по сравнению с сохранением документов на бумаге и микрофильмах. Обеспокоенность этой ситуацией возрастает по мере увеличения доли электронных ресурсов в коллекциях библиотек и количества лицензионных баз данных. Последние, кроме того, обычно размещаются на серверах издателей и коммерческих организаций, а не на библиотечных полках и в специальных хранилищах. Практика показывает, что коммерческие организации, как правило, менее долговечны по сравнению с продолжительностью жизни библиотек. Негативное воздействие электронных форматов на школьников и студентов. Исследователи отмечают ряд изменений, которые негативно сказываются на образовании молодого “электронного” поколения студентов и их умении работать с источниками информации. Современные студенты, обращаясь в информационно-справочные службы библиотек, часто просят помочь найти не просто информацию, а информацию именно в электронном виде. Брайан Квин (Brian Quinn) отмечает в связи с этим, что определение формата, который в наилучшей степени передает необходимую информацию, было в свое время профессиональной прерогативой библиотекарей. “Теперь, однако,—отмечает Квин,—многие студенты считают, что намного быстрее и проще использовать компьютер, чем работать с бумажными источниками, и настаивают на том, что им нужна информация в удобном виде. Качество информации в этом случае отодвигается на второй план… Многие новые студенты теперь просят, чтобы библиотекарь нашел им нужную информацию, а не показал, как ее можно найти самостоятельно” [23]. Эрик Ормсби (Eric Ormsby) добавляет к этому, что если студент “не может мгновенно найти книгу по названию или автора в базе данных или электронном каталоге библиотеки, он предполагает, что этой книги или автора не существует (и переубедить его в этом бывает довольно сложно). Прошли те дни, когда нужно было тратить часы на кропотливый и иногда безрезультатный просмотр библиографий и библиографий библиографий в поисках одной крупицы знаний” [24]. В этой связи педагоги также отмечают, что молодое поколение, переключающееся с чтения книг на бумаге на преимущественное использование ресурсов Интернет, теряет словарный запас и испытывает некоторые сложности с ясным формулированием мыслей по сравнению с их сверстниками десять-пятнадцать лет назад. Эрик Ормсби, например, свидетельствует, что качество исследовательских работ студентов высших учебных заведений становится все более и более низким в течение последних двадцати лет [25]. Давид Ротенберг (David Rothenberg) также отмечает “тревожащий упадок как в умении студентов излагать свои мысли в письменном виде, так и в способности высказывать оригинальные идеи в курсовых работах ” [26]. Анализ цитирования в курсовых работах студентов начальных курсов ВУЗов также указывает на тот факт, что количество книг в их ссылках снижается начиная с 1996 года. Вместе с тем другое исследование показало, что использование студентами бумажных источников увеличивается во время подготовки к экзаменам на втором или третьем курсах ВУЗа [27]. Этот интересный эффект, демонстрирующий, что студенты стремятся в большей степени полагаться на бумажные источники, когда им нужно показать работу более высокого качества, подтверждается также результатами других исследований. Например, более 80% студентов начальных курсов Университета Калифорнии (University of California--Los Angeles) используют Интернет для исследований или при подготовке к занятиям. С другой стороны, исследование среди студентов старших курсов гуманитарных факультетов Гарварда (Harvard University) показало, что 75% используемой ими литературы в курсовых работах являются печатными (бумажными) материалами. Эти студенты дали печатным источникам более высокую оценку по сравнению с электронными в четырех из пяти категорий, которые “являются важными для качества образования и исследований: (1) содержание в источнике необходимой информации; (2) полезность найденной информации; (3) ее надежность и (4) доступность помощи по использованию данного источника”. Ресурсы в сети Интернет получили более высокую оценку только в категории “легкости использования”. Доналд Вотерс (Donald Waters) отмечает в этой связи, что “высшее учебное заведение производит огромный отрезвляющий эффект на студентов, открывая им реальную цену современных информационных ресурсов Интернета” [28]. Говоря о популярности легких в использовании электронных ресурсов, Томас Мэн, библиотекарь Библиотеки Конгресса США (Thomas Mann, Library of Congress), обращает внимание на эффект под названием “Правило наименьшего усилия” (the Principle of Least Effort): “большинство исследователей (даже “серьезные” ученые) проявят склонность к использованию легко доступного источника, даже если этот источник относительно низкого качества и далее, скорее всего, останутся удовлетворены тем, что им было легко найти по сравнению с использованием источников более высокого качества, работа с которыми требует от них больше усилий... следуя общему правилу, люди предпочитают кажущуюся легкость доступа качеству содержания, когда они выбирают себе источник или канал информации” [29]. Томас Мэн также указывает на проблему низкого разрешения компьютерных экранов, которое делает невозможным продолжительное чтение объемных текстов (книг) с экрана, способствует снижению способности молодого поколения концентрироваться при чтении и развитию фрагментарности мышления [30]. Потенциальная угроза исчезновения библиотек как общественных институтов. Как уже говорилось выше, западные студенты и ученые, в возрастающей степени полагаясь на электронные ресурсы, уделяют меньше внимания традиционным коллекциям и реже посещают “кирпичные библиотеки”. В профессиональной литературе время от времени появляются пророчества о скором конце библиотек, книжных коллекций и подвергается сомнению необходимость профессии библиотекаря как таковой в будущем. Придерживающиеся такого взгляда утверждают, что бумажные носители информации стремительно устаревают и все необходимые информационные ресурсы скоро будут доступны в электронном виде, а доступ к ним будет возможен из любого помещения с компьютером, подключенным к Интернету. Соответственно делается вывод о том, что необходимость в бумажных книжных коллекциях и физических библиотеках отпадает. А те немногие библиотеки, которым удастся выжить, при этом сценарии будут скорее служить в качестве “музеев книг”. И, хотя подавляющее большинство специалистов относится скептически к реальности такой перспективы (по крайней мере, в обозримом будущем), такие тенденции, как снижение посещаемости библиотек и растущая дискриминация бумажных носителей, содержащих качественную информацию, в пользу электронных только в силу легкости их использования, беспокоит библиотекарей и педагогов http://www.elbib.ru/index.phtml?page=elbib/rus/journal/2006/part3/Fesenko
BorisE: Но сейчас хоть диск восстановили Похоже, вирусок с трояном завелся simp_dll.dll Причем скачал я его зайдя по ссылке на КМ Надо делать выводы о резервировании Все резервировать цивилизованно не получается - была бы очередная неприятность Видно пора покупать мобильный диск (примерно на 500гб) для архивирования Пока присмотрел вот это: "Внешний жесткий диск HDD 500GB 3.5-дюйма StoreJet, Transcend черный" http://www.100zakazov.ru/index.php?productID=2378 Все время памяти не хватает Такая уж видимо жизнь, но можно будет кучу CD со старыми архивами
BorisE: NOD-32 в SAFE-моде cканировал диски 9 часов Нашел троян в оглавлении системного диска Потом с утра CHKDSK поработал Но троян NOD-32 продолжает находить на прежнем месте ;-(
BorisE: Возни тут выше крыши ;-(( http://www.google.com/search?num=100&hl=ru&newwindow=1&safe=off&sa=X&oi=spell&resnum=0&ct=result&cd=1&q=Spabot.NAC&spell=1 http://www.top.virusinfo.info/showthread.php?t=9945&page=3 http://www.warezok.ru/forum/lofiversion/index.php/t46185-50.html (полузакрытый Форум) Боюсь, нашему системщику будет не до этого ;-(
BorisE: NOD-32 справляется (в варианте ГЛУБОКОГО АНАЛИЗА), но он выловил у меня вирус в двух разных местах в два прогона
BorisE: Помню еще в молодости мне продавец сказал: "По тому как Вы держите книгу - вижу, что их любите" Но сегодня благодаря интернету наткнулся на нечто умопомрачительное При помощи Yandex нашел страницу выложенную переводчиком-фрилансером по интересующему меня геологическому объкту Сразу несколько неожиданных мыслей - интересный сайт для поиска переводчиков и вообще - не купить ли у переводчика весь его перевод (явно не помешал бы) - гнусноватенькая мысль, но из песни слова не выкинуть ;-) - что бы подумали наниматели (каким потенциально и я мог быть)?
BorisE: Обнаружил забавную вешь Файлы SPE ImageLib, которые ну никак не удавалось вытащить в нормальный формат спокойно конвертируются полным Acrobat Жаль, что поздние годы этими файлами не охватываются ;-(
BorisE: Перегнал около 1.5 гб статей на свой выбор (правда все кроме рефератов в виде растра) Получилась на мой вкус неплохая подборка (сам бы не отказался) ;-) Но нужно теперь аннотирование сделать и подстроить схему поиска
BorisE: Андрей Линде: "Не нужно возрождать былую славу" Интервью с космологом Андреем Линде История, рассказанная Дмитрием Зиминым, президентом Фонда «Династия», основателем первой в России компании сотовой связи: в середине 1990-х прибыла к нему по делам мобильной телефонии делегация от Nokia, едут они по Москве, проезжают Красную Пресню, выезжают на улицу 1905 года. Гости спрашивают: «а почему у вас улица так называется, 1905 года?» Зимин говорит: « Ну как же, в 1905 была опубликована Специальная теория относительности Эйнштейна, вот и назвали». По его словам, иностранцы ничуть этому не удивились. Они и по сей день убеждены в том, что наша улица названа в честь именно этого события – ведь Россия считалась страной высокой научной культуры. Разговор о вероятности Ренессанса российской науки мы решили продолжить с приглашенным фондом «Династия» для чтения лекции профессором физики Стэнфордского университета, лауреатом премий Фонда Питера Грубера и имени Пола Дирака за работы по теории происхождения Вселенной Андреем Линде. Беседовала Марина Аствацатурян. ====== Правильно ли я поняла, что по вашему мнению, наука – вещь самозарождающаяся, саморазвивающаяся, и никакое внешнее воздействие, то же целеполагание, существенно улучшить ситуацию не может? В своей лекции вы говорили о самовосстанавливающейся Вселенной, так может и наука так же самовосстановится? Ничто само не восстановится, если нет питательной среды. В России всегда была питательная среда – природное уважение к интеллигентности. Так же как и в Германии, где Herr Professor – это какое-то запредельное почтение. Есть такая вещь в России – и это замечательно. Это свойственно не всякой культуре. Возможно, какая-то часть этого отношения была разрушена, когда люди увидели, что деньги стали идти в другую сторону. Сейчас, вроде, по рассказам моих здешних коллег, ситуация немного улучшилась, и молодежь стала оставаться в науке. Но проблема вот в чем – нарушена преемственность научных поколений. Это сказывается в отборе направлений исследований. Вот чем я занимаюсь каждый день, даже здесь. В одно и то же время ежедневно в Интернете появляются новые препринты (предварительные публикации научных статей). Я сканирую по 50-60 таких работ ежедневно, я должен посмотреть, есть ли что-нибудь, на что я должен обратить внимание. Каждый год таким образом я сканирую около 10-20 тысяч статей. Из них самое важное, самое интересное я тут же обсуждаю с коллегами, и сообщаю аспирантам, чтобы они посмотрели, обращаю внимание студентов. Звоню коллегам, например, в Канаду, если надо посоветоваться, узнать их мнение по поводу той или иной работы. Мнение экспертов быстро кристаллизуется. И мы знаем, что из этих 10 тысяч статей – 5 абсолютно выдающиеся, и надо их изучить, 10 замечательные, 100 – хорошие и т.д. Эта наша первичная оценка потом становится очевидной – мы видим, как цитируются эти статьи. Представьте себе, что эту же оценку делает хороший ученый – не самого высокого уровня, а просто хороший. Он увидит эти 100 работ, и он будет в растерянности, и он ткнет пальцем в первую попавшуюся, и даст своим студентам над ними работать. Иногда бывают популярные темы, которые временно популярны, не потому что они хорошие, а потому что популярны. И студент потратит на них 5 лет, и потратит впустую, за счет того, что его руководитель не знает, что хорошо, что плохо, а точнее – не может отличить самое наилучшее от просто хорошего. Эти вещи трудно различимы, надо быть не просто экспертом, а понимать, в каком направлении двигаться. Это то, что отличает провинцию от не провинции. И это определяется даже не страной, а тем, есть ли в конкретном месте самого высокого класса эксперты. Если они есть – одно их маленькое замечание на семинаре может полностью повернуть мысль людей. Если вы такими людьми окружены, вы можете сделать дело. У нас здесь развилось среднее поколение ученых, читающих вот эти 10 000 работ в год и не знающих, на какой из них надо сосредоточиться. Вот в этом проблема! Как вот это восстановить? Может быть, надо пересадить к себе ученых высокого класса из Америки массовым количеством. Как это сделать – я не знаю. Вот в Китае есть большие центры, в которые могут приезжать американцы и учить китайцев. Возможно, обратно вернуться китайцы, которые сейчас учатся в американских университетах, и зародится там новая китайская школа физики, биологии, чего угодно. Потому что они уже будут знать, что такое очень хорошо, а что такое прекрасно. Это очень важно, уметь это отличать. Если вы научились этому, вы можете восстановить новую культуру. Но если вы на уровне хорошего и очень хорошего не различаете, то это безнадежно, и в этом самая большая трудность. http://polit.ru/science/2007/08/30/lindemar.html
BorisE: Была интересная заметка про использование рабочего времени (сколько из гипотетических 8-ми часов в полную силу)? Не знаю как в других сферах, а в моей библиотечный день действительно нужен Конечно, интернет есть (которым активно пользуюсь) и МБА (который использую) и специальные ресурсы и коллеги и книги купить можно, что и делаю Но в рабочей обстановке не читается, хоть и кабинет отдельный (вроде чувствуешь это "баловством") А приличных (как в совке) семинаров (как в былом ИПУ) ныне не попадается Только что в командировках и на конференциях что-то сдвигается и то сомнительно В итоге процесс непланомерный и постепенно формируется полно дыр в знаниях Но трагедия в том, что не только у меня Большая часть вопросов по уровню проработки осталась практически на том же месте, что и 30 лет назад ;-((
BorisE: http://www.mp3real.ru/mp3/shaov_timur/itogi_pyatiletki/13_shaov_timur_tovarishi_uchenye_30_let_spustya.php
bne: Differentiating, describing, and visualizing scientific space: A novel approach to the analysis of published scientific abstracts Scientometrics AkadЁ¦miai KiadЁ®, co-published with Springer Science+Business Media B.V., Formerly Kluwer Academic Publishers B.V. ISSN 0138-9130 (Print) 1588-2861 (Online) Volume 80, Number 2 / §Ў§У§Ф§е§г§д 2009 §Ф. DOI 10.1007/s11192-008-2070-3 pp 385-406 Differentiating, describing, and visualizing scientific space: A novel approach to the analysis of published scientific abstracts Eli M. Blatt1 (1) Department of Anthropological Sciences, Stanford University, Stanford, CA, USA (2) 350 Alabama Street, San Francisco, CA 94110, USA Received: 2 April 2008 Published online: 16 April 2009 Abstract This paper will develop and demonstrate a novel method for analyzing scientific indexes called Latent Semantic Differentiation. Using two distinct datasets comprised of scientific abstracts, it will demonstrate the procedureЎЇs ability to identify the dominant themes, cluster the articles accordingly, visualize the results, and provide a qualitative description of each cluster. Combined, the analyses will highlight the utility of the procedure for scientific document indexing, structuring university departments, facilitating grant administration, and augmenting ongoing research on scientific citation. Because the procedure is extensible to any textual domain, there are numerous avenues for continued research both within the sciences and beyond.
bne: Citations: Indicators of significance? Scientometrics AkadЁ¦miai KiadЁ®, co-published with Springer Science+Business Media B.V., Formerly Kluwer Academic Publishers B.V. ISSN 0138-9130 (Print) 1588-2861 (Online) Volume 15, Numbers 5-6 / §®§С§Ы 1989 §Ф. DOI 10.1007/BF02017065 pp 449-471 Citations: Indicators of significance? Olga Amsterdamska1 and L. Leydesdorff1 (1) Department of Science Dynamics, University of Amsterdam, Nieuwe Achtergracht 166, 1018 WV Amsterdam, The Netherlands Received: 16 June 1988 Abstract What makes a scientific article significant? This paper-part of a larger study which will examine how various kinds of significance can be related to one another in a coherent theoretical framework-focusses on the processes by which new knowledge claims are being integrated into the cognitive structure when they are cited in other papers. Citations appear both as threads linking the citing papers to the existing literature in the field, and as elements fulfilling specific functions within the arguments made in these papers. We have found that (1) it is misleading to equate every article with a single knowledge claim, let alone with an attempt to construct a fact; (2) even when the same sentence is cited repeatedly, it can be put to quite different uses in the citing papers; and (3) the process of codification of scientific knowledge through the use of references appears to be far more complex and multi-dimensional than citation context analyses focussing on the use and the gradual disappearance of modalities would lead us to believe. Some consequences for the use use of citation analysis to reconstruct cognitive structures will be discussed.
BorisE: Сводный каталог для поиска книг в библиотеках России http://library.gpntb.ru/cgi/irbis64r/cgiirbis_64.exe?C21COM=S&I21DBN=UDC&Z21ID=&S21FMT=UDC&S21ALL=<.>U=55<.>&P21DBN=RSK&S21COLORTERMS=0
ЗГТТ: Свободная сетевая энциклопедия «Википедия» может ограничить возможности редактирования информации. Немецкая версия сайта намерена лишить рядовых читателей доступа к редактированию и выбрать нескольких «доверенных редакторов», пишет Times. Уникальная особенность энциклопедии, статьи в которой может писать любой пользователь, является одновременно её сильной и её слабой стороной. Само слово “wiki”, от которого происходит название энциклопедии, означает по-гавайски «быстро»: оперативность «Википедии» объясняется именно её открытым характером. Однако такой принцип работы дает широкое поле для злоупотреблений: компании размещают на этом ресурсе недостоверные сведения без пометки «реклама», а пользователи-злоумышленники иногда стирают целые статьи. Разработчики немецкой энциклопедии намерены ограничить круг редакторов, осуществляющих правку. Стать «доверенным редактором» можно будет, внеся не меньше 30 достоверных правок за 30 дней. Что касается рядовых пользователей, то за ними останется право предлагать, однако они не смогут сами вносить изменения. Энциклопедия «Википедия» завоевала огромную популярность со времени своего создания в 2001 году. Сегодня этот проект осуществляется на 252 языках; сайтами энциклопедии ежедневно пользуются 7% всех пользователей Интернет в мире. (с) http://polit.ru/news/2007/09/20/wiki.popup.html Похоже, все свободное может развиваться только до определеного предела
BorisE: Не в свободе дело Просто свобода и воля вещи разные Если ты уничтожаешь то, что сделали другие люди это уже не свобода, а варварство А у тех кто занимается дешевыми шутками и саморекламой в таких изданиях с этикой огромные проблемы Их надо немедленно в BlackList
bne: 30 октября 2007 г. О древних библиотеках Оказалось, что в древности библиотек было довольно много. На слуху у всех Александрийская библиотека, основанная в 285 г. до н. э., однако было и немало других, например, в 202 г. до. н. э. в Пергаме царём Атталом I была основана не менее крупная библиотека с Мусейоном (храм Муз -- это типа нашего академического НИИ, только с проживанием и стипендией от местного царя. Кстати, в Муйсеонах, которые часто ошибочно переводят и трактуют как музей, практиковалось проведение научных диспутов, семинаров по-нашему, в которых активно участвовали и сами коронованные особы). Пергамская библиотека рассматривается некоторыми авторами как основной конкурент Александрийской, но была, возможно, несколько меньше по объему книгохранилища. Фараоны из династии Птоломеев тратили на закупку книг громадные деньги. Пергамская библиотека просуществовала скорее всего до того момента, когда в 48 г. до н. э. в Александрию вошли войска Цезаря и загорелась Александрийская библиотека. Известно, что Цезарь её посетил и захотел сделать нечто подобное в Риме, но не успел. Друг и ученик Цезаря Марк Антоний, стремясь загладить урон, подарил библиотеке 200 тысяч книг, вывезенных из Пергама. В это время в Риме становится модным держать дома библиотеки и военноначальники захватывали их как трофей. Так Эмилий Павел в 168 году до н.э. привез в Рим библиотеку македонского царя Персея, а Лукулл книги, захваченные в Понтийском царстве. В 39 г. до. н. э. в Риме открылась первая публичная библиотека. Её основал бывший военноначальник Гай Азиний Поллион. Откуда вывозил книги он, так до конца и неизвестно. Вообще же с древними библиотеками в истории творилось множество интересных и загадочных вещей. В Александрийской библиотеке хранились, например, индийские рукописи. Понятно, что при том громадном товарообороте Рима с Индией из Индии привозили не только товары, но и книги и знания. Верно и обратное. http://comhist.blogs.ru/2241332/
bne: Конкурентоспособные научные исследования: ситуация в странах бывшего СССР. Московкин В.М. (moskovkin@bsu.edu.ru) Белгородский государственный университет Ниже фрагменты и ссылка Анализируя базы данных Института научной информации США, можно увидеть, что только Россия, как правопреемник СССР - одного из бывших мировых лидеров в области науки и техники, обладает критической массой научных журналов в базе данных «SСI» (около 100 журналов РАН, уступленных для перевода западным издательствам научной периодики, что составляет чуть более 1% от всего количества «конвертируемых»3 научных журналов), но она сильно отстает по этому показателю от США4. Остальные постсоветские страны не имеют критической массы «конвертируемых» журналов. Например, в Украине после распада СССР ежегодно в течение последних 15 лет отмечается не более десяти таких журналов в базе данных «SСI». В двух других базах данных постсоветские страны традиционно не представлены, только Россия обычно имеет не более пяти журналов в базе данных «SSСI». Это приводит к тому, что для мировой научной общественности не существует украинской, грузинской, молдавской и другой национальной постсоветской науки, так как она не видит результатов исследований ученых5 из этих стран, представленных в их национальных журналах, а публикации этих ученых, рассеянные по другим журналам мира, не формируют, на наш взгляд, научный имидж отмеченных стран. Такой имидж может быть сформирован в случае, если поддержка таких публикаций возведена в ранг государственной научной политики, которая обычно сочетается и с поддержкой собственных научных журналов. Не беря во внимание развитые страны, где оплата труда академических работников традиционно была основана на публикационной активности [8], следует отметить, что вышеуказанную политику сейчас успешно ведут такие амбициозные развивающиеся страны как Иран, Турция и Китай. Благодаря стимулирующей научно-публикационной политике, Иран, по нашим оценкам [9], уже должен догнать Украину по количеству SСI-публикаций Резкий рост SСI-публикаций этой страны связан с тем, что Министерство по делам науки, исследований и технологий Ирана (Iгаn Sciеnсе Resеагсh аnd Тесhnо1оgу Мinistгу) премирует ученых, публикующих свои статьи в международно признанных научных журналах, входящих в базу данных «SСI», выделяя соответствующие бюджеты научно-исследовательским институтам и университетам [11]. Обратите внимание, что страна исламского фундаментализма, рассматриваемая демократическим Западом как «изгой общества», поддерживает своих ученых в их стремлении показать результаты собственных исследований всему мировому научному сообществу, она вводит в базу данных «SСI» в 1997г. три журнала [10,11] и считает это большим успехом, она делает различие в терминах «Scienсе» как аккумулированное научное знание и «геsеагсh» - как процесс создания нового научного знания, причем даже на политическом уровне (в названии министерства), о чем у нас никто бы и не задумывался. Другая исламская средневосточная страна - Турция, за публикации своих ученых в «конвертируемых» журналах также выплачивает премии в размере от 100 до 300 долл. США за одну публикацию в зависимости от импакт-фактора журнала [12]. Китай по публикационной активности в 1995г обогнал Индию [9,10], которая всегда имела много собственных англоязычных журналов и хорошие научные традиции, заложенные Великобританией (публикационная активность Индии стабильно держится на уровне 10-12 тыс. SСI-публикаций в год). Отметим, что сейчас Индия и Китай вызывают озабоченность у Евросоюза в связи с мощным ростом университетского и академического секторов. Ранее в Польше поддержка собственных научных журналов была возведена в ранг государственной научной политики и имела такой же статус как поддержка высшего образования [7]. В мире хорошо известен бренд польских англоязычных журналов - «Асtа». В последнее время научный потенциал в странах Центральной и Восточной Европы подвержен сложным процессам, с одной стороны эти страны активно интегрируются в Рамочные программы ЕС по исследованиям и разработкам (FP6, FP7), с другой – ЕС и НАТО не нужна сильная наука в их периферийных членах. Еще хуже положение постсоветских стран и их научных систем, которых в условиях глобализации и жесткой конкуренции, основные игроки на этом поле пытаются отбросить на обочину научно-технического процесса. Очень важно отметить, что собственные «конвертируемые» журналы и поток «конвертируемых» публикаций в целом могут возникнуть только в том случае, если в страну поступает репрезентативный мировой поток научной информации, так как без него невозможно генерировать новое знание. Это самое больное место отделившихся от России стран. О каких серьезных конкурентоспособных научных исследованиях может идти речь в Украине, Молдове, Грузии и других постсоветских странах, если базы данных Института научной информации США недоступны (годовая подписка составляет около 20 тыс. долл. США в год, слабое знание английского языка постсоветскими учеными), а разрыв с Москвой привел к практическому прекращению поступления в эти страны реферативных и других изданий ВИНИТИ7, да и сам ВИНИТИ перешел на мировые цены продажи информационных продуктов (годовая подписка на один сводный том реферативного журнала составляет около 500 долл. США). Вместо того чтобы восстанавливать сотрудничество с ВИНИТИ, эти страны стали создавать собственные системы научной информации, которые крайне неэффективны. Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 1001 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2007/097.pdf
bne: Зарегистрировался Посмотрим http://www.iqlib.ru/support/eula.visp
bne: Неплохо и интересно ведут новости http://lib.surgu.ru/news.php
bne: Выложены материалы конференции в Крыму Много по библиометрии, электронным библиотекам и пр. Лежат по ссылке http://elibrary.ru/projects/events/event_crimea_08_program.asp
bne: Нащупать бы границу между интеллектуальным голодом и перееданием Помнится Эйнштейн ввел метафору когда написал (в биографических заметках) об опасности для него интеллектуального переедания (а про хроническое недоедание - достаточно только оглянуться по сторонам) ;-( Хотя у каждого свой размер интеллектуального желудка и свои ценности (не был бы серийным убийцей или самодуром-деспотом и то кусочек радости)... А с книгами - как с людьми: "Ученых много - умных мало, знакомых тьма, а друга нет..." Очередные екклезиастическое брюзжания связаны сразу с несколькими обстоятельствами (внутри подробнее) Об обстоятельствах 1) Не могу пробиться на Ebookee - похоже накрылись ;-( 2) Аналогично - Avaxsphere ;-( 3) Получил частичный доступ к Springer ;-) 4) Должен доделать большую обзорную статью, причем понимаю, что хотя бы для нескольких людей она может послужить программой-ориентиром (во всяком случае видел это по другим своим публикация и продолжаю льстить себя этой надеждой)ю Но пишется трудно, в отличии от тезисов по 2-4 страницы Но вернусь к основной теме В совке нам разрешали читать, то, что органы считающие себя компетентными позволяли из соображений усиления могущества и внутреннего всесилия этого самого совка Помню мне рассказфывали как в ГПНТБ были серьезные проблемы у девушки которая рекламные вклейки из технических журналов коллекционировала А уж закрытый доступ и прочее И тем не менее, лучшие в указанном ракурсе книги отбирали и переводили (Мир, Прогресс) Теперь все пошло на самодеятельность и сейчас добыть книгу или статью самостоятельно не сложнее чем отковырять ее в том же БЕН Ясно, что библиотеки и эрудиция важны в долговременном плане (в отличии от футбола и Олимпиады), а у временщиков нет на это то ли желания то ли мозгов не хватает На этом фоне меня особо удивляет активность людей из арабских стран в коллекционировании и сборе и технических книг и программ Но еще раз вернемся к закрытию указанных пиратских сайтов Думаю хоть ситуация и ухудшается, но не умрет - надо будет искать новые источники Там где государства спит время и место для конкурентной либеральной экономики обходящей тупые барьеры созданные собирателями ренты и державниками Только так и можно сохранять иллюзию жизни и конкурентной борьбы Теперь о Springer Поразительно два момента 1) Бездарная организация поиска - я предпочел работать через Scholar и далее выходить на тематические выпуски, ну и по авторам искать внутри (опять же нет средств маркирования уже отобранного). 2) Горизонты которые открываются и как это складывается удивляют. При нынешней дешевой оплате рефератов РЖ превратился в помойку в которой и рыться то не вполне радостно. Роясь же в Springer чувствуешь себя участником процесса (хоть и поневоле наблюдающим) Почти забытое чувство на нашем профессиональном безрыбье. Хотя то как и где они обрезают доступ также задевает, но тут уж как сложилось Но и сложные для меня статьи есть (и чудится, что не вполне на периферии интересов) Как там было у Ходжи Насреддина Не выходит плов: То мяса нет; То риса нет; То меня нет. Ну да ладно Делай что можешь и будь что будет ;-) А по хорошему наверное тема раскрывается по той же ана Может же существовать что-то типа "налога на роскошь" И не такой уж это "социализм" Уж точно меньший чем спонсирование патриоидов и толку больше Можно легализовать и порнуху (обложив этим налогом) Можно и другие отдельные классы дурацкие книги (от поваренных до астрологии и трепа про эффективный менеджмент) налог ввести И вот этим спонсировать издание околонаучных книг и статей (включая и гонорары авторам и рецензентам) и бесплатный доступ к ним C порзиций оптимизации научно-технического прогресса это смотрелось бы довольно разумно Ведь тот же прогресс дает им и нефть и интернет и электронные книги
bne: http://www.garfield.library.upenn.edu/essays94.html
bne: Как-то в ЦГЭ главный инженер мне сказал, что журналы нельзя хранить более 5-ти лет - они так устаревают что их надо выбрасывать И многое я не смог уберечь и на работе в ЦГЭ и дома по причине отсутствия места Часто вспоминаю это и по ассоцииации пресловутого султана Омара, который когда его попросили помочь потушить Александрийскую библиотеку, сказал: "Пусть горит... Если все что там только подтверждает слова пророка - зачем оно нужно Если противолречит - тем более" Сильное у меня подозрение, что большинство слышавших о султане Омаре именно по этим достойным Герострата словам его и помнит А навеяло мне это тенденция выкладывать в сеть старые журналы (притом отнюдь не бесплатно, к сожалению) Обратите внимание на подчеркивание. ========================== International Journal of Heat and Mass Transfer Volume 17, Issue 9, September 1974, Pages 1093-1103 Font Size: J. van Brakela and P.M. Heertjesa aLaboratory of Chemical Technology, University of Technology Delft. Julianalaan 136, Delft, Netherlands Received 29 October 1973; revised 21 January 1974. Available online 19 February 2003. ===================================== Выложили в сеть через 20 лет!
Andrew: Борис Николаевич, вы когда-нибудь на сайт www.ru.wikipedia.org добавляете/добавляли какие-нибудь свои/чужие научные понятия?
bne: 1) Общая тема просвещения или борьбы за него на уровне ВИКИПЕДИИ представляется мне сомнительной 2) Самореклама в ВИКИПЕДИИ (хоть ей и грешат многие в английской версии) кажтся дурным тоном 3) Печатать нечто в ВИКИ означает формальный отказ от авторского права (значит и права на републикацию) - это также не сильно вдохновляет
viking23: хочу доступ ко всем библиотека мира:) я очень любознательный.. Кстати Тема Лебедев, пишет что нет такой проблемы, как авторство идеи. Все свои результаты работы, он выкладывает в интернет, глупые копируют, но потом по суду отказываются от использования, умные - учатся, обычные восхищаются :) "Если вам пришла в голову какая-то хорошая идея и кто-то её уже реализует, значит она действительно стоящая. И лучший способ сохранить авторство- реализовать (:". Я согласен с этим. Про библиотеки написано возвышенным языком. Я под впечатлением.
B_N_E_8: Александра Элбакян заслужила признание (не взирая на специфические политические убеждения)
bne: В июле текущего года Правительство Великобритании открыто заявило о том, что оно готово принять рекомендации Рабочей группы по проекту «Открытый доступ к публикуемым научным исследованиям» («Expanding Accessto Published Research Findings»), возглавляемой Дейн Дженет Финч (Dame Janet Finch). Доклад, представленный Рабочей группой, «Доступность, устойчивость, совершенство: как расширить доступ к научно-исследовательским публикациям» («Accessibility, sustainability, excellence: how to expand access to research publications») представляет собой сбалансированную программу действий для предоставления большему количеству людей доступ к научным исследованиям. В рамках программы, содержащейся в данном докладе, предполагается: 1. Осуществление единой политики в отношении доступа к научным публикациям. 2. Публикация научных исследований в открытом доступе. 3. Развитие лицензионных соглашений для более легкого доступа для публикации научных статей в научных журналах. 4. Развитие единой базы данных научных исследований. Правительство Великобритании для проработки данных вопросов привлекает Фондовые Советы (FundingCouncils) и Исследовательские Советы (Research Councils)для осуществления коммуникаций с университетами, исследовательскими институтами, исследователями и издателями. Правительство Великобритании также объявило в Open Data White Paper, что оно создает Research Transparency Sector Board- специальную структуру для контроля над разработкой новой политики доступа к научным данным. Это следует хотя бы частично из анализа вопросов, отраженных в докладе в Royal Society’s report Science. Исследовательские Советы Великобритании объявили, что новый открытый доступ к публикациям будет действовать для всех научных статей, представленных к финансированию с 1 апреля 2013 Исследовательским советом. Культура научной работы подразумевала свободный обмен знаниями и доступ к результатам исследований. Общество хоть и не очень щедро, но оплачивало усилия научного сообщества по производству и распространению новых знаний. В научной среде не было принято требовать оплаты за доступ и распространение результатов научного труда. «Цена» за доступ к новым и накопленным научным знаниям стала назначаться в тот момент, когда в процессы научных коммуникаций включились издатели, распространители, агрегаторы и другие посредники. В ход пошли жесткие способызащиты авторского права, которые отдаляли творца от конечного потребителя его интеллектуальной продукции и защищали бизнес-посредников. Это всегда вызывало неприятие подавляющего большинства ученых, противодействовавших, насколько это было возможно, этим ограничениям. Так возникли альтернативные механизмы, например, так называемые свободные лицензии, которые позволяют авторам самим решать, от каких прав на свои произведения они хотели бы отказаться, а какие права оставить за собой.С развитием электронных средств коммуникаций появились также альтернативные некоммерческие инструменты обмена научной информацией, в частности, электронные открытые архивы препринтов и научных публикаций (один из самых больших и известных arXiv.org, поддерживаемый Корнелльским университетом). В научном сообществетакже ширится понимание того, что не только статьи, но и данные, полученные в ходе научных исследований, должны находиться в свободном доступе и служить всем. Движение открытых данных, которые власти должны сделать общественным достоянием, с не меньшим, если не большим энтузиазмом приветствуется учеными.Не случайно одним из знаковых событий в этом направлении стало заявление президента США Билла Клинтона в марте 2000 года, что результаты проекта расшифровки генома человека не могут быть запатентованы и должны быть свободно доступны всем исследователям. Другим знаковым событием уже лета нынешнего года стало заявление министра науки Великобритании Дэвида Виттса[1] о том, что результаты научных исследований, выполненных на деньги налогоплательщиков, должны быть свободно доступными для всех. Усилия правительства Великобритании будут направлены на разрушение «денежных» барьеров, воздвигнутых вокруг научных знаний с целью извлечения прибыли. Очевидно, что это повлечет за собой новое реальное социальное и экономическое развитие. Одной из наиболее совершенных правовых конструкций, позволяющих сегодня осуществлять простое, открытое, бесплатное, легальное и прозрачное распространения результатов интеллектуальной деятельности в науке, является семейство лицензий CreativeCommons [3]. Лицензии CreativeCommons основаны на авторском праве и позволяют авторам и правообладателям распространять произведения на определенных ими самими условиях, а потребителям контента легким и удобным способом использовать эти произведения. Сегодня сотни научных журналов публикуются под этими лицензиями, позволяющими свободно использовать результаты научных исследований и в то же время онитщательно охраняют права творца, требуя безусловной атрибуции каждого произведения. По некоторым оценкам, сегодня более 10% всех выпускаемых в мире научных журналов применяют лицензии CreativeCommons. Правовые инструменты CreativeCommons также могут использоваться для того, чтобы сделать доступными данные и базы данных во многих научных дисциплинах – от энергетики до исследования геномов, полярных исследований или библиометрических данных. Многочисленные примеры использования лицензий CreativeCommons, в том числе в России, можно найти в отчете, подготовленном в прошлом году Институтом развития информационного общества [4]. Вот уже второй год по поручению Президента идет работа над поправками межведомственной рабочей группы Минкомсвязи России по вопросу адаптации международных свободных лицензий к национальному законодательству и их применения на территории Российской Федерации, которые должны войти в обновленный Гражданский кодекс, однако в первом чтении подготовленные группой предложения законодателем даже не рассматривались. Если не будет прямой заинтересованности и политической воли, все останется как и было. И здесь перед обновленным составом Минобрнауки стоит задача отстоять интересы научного сообщества и активно включиться в продвижение столь необходимых поправок в законодательство, открывающих творцам возможность самим вершить судьбы своих произведений. 1. Government to open up publicly funded research. http://news.bis.gov.uk/Press-Releases/Government-to-open-up-publicly-funded-research-67d1d.aspx 2. Александр Амзин. Это у нас свободно. – Частный корреспондент. – 23 октября 2012 года http://www.chaskor.ru/article/eto_u_nas_svobodno_29873 3. Сайт российского представительства международной организации CreativeCommons http://www.creativecommons.ru 4. Использование лицензий CreativeCommons в Российской Федерации. Аналитический доклад / Под ред. Ю.Е. Хохлова. – М.: Институт развития информационного общества, 2011. – 94 с. http://creativecommons.ru/sites/creativecommons.ru/files/docs/ispolzovanie_ss_v_rf.pdf http://www.chaskor.ru/article/nauchnyj_standart_29992
bne: Государство - твой враг (Юрий Нестеренко) Государство - твой враг. Что б ни врали экранные шлюхи, Наихудшее зло - не извне, а всегда изнутри. Государство - маньяк, отбирающий хлеб у старухи, Чтобы бросить ей корку и требовать: "Благодари!" Но не хлебом единым! Движеньем начальственной брови Государство командует ей: отдавай сыновей! На убой шагом марш! Государство не может без крови! И не чьей-то чужой и абстрактной - конкретно твоей. Государство - твой враг, что наглее любого бандита: Ты - преступник, коль только посмеешь себя защищать! С деликатностью танка и светлым умом троглодита Государство всегда отвечает одно: "Не пущать!" Что бы труд ни взрастил, что бы ум и талант ни создали - Государство придет и наложит когтистую длань, А для самых везучих оно отчеканит медали, Бесполезною медью платя за кровавую дань. Государство - твой враг. Враг безжалостный, жадный, жестокий. Воплощение силы, которой не нужно ума, Ненасытная тварь, паразит, выпивающий соки, Чья эмблема - не флаг и не герб, а война и тюрьма. Но и это не все. Ему мало и денег, и мяса - Ему души, твою и детей твоих, вынь да положь! Чтоб гордилась кнутом и оковами рабская масса, Чтоб привыкла с пеленок хлебать ядовитую ложь. Государство - твой враг. Враг любого, кто мыслит некстати. И, чем льстивее пафос высоких державных речей, Тем сильнее оно ненавидит того, кто не в стаде, Кто не ждет калачей и плюет на его палачей. И страшнее запретов, страшнее тюрьмы и параши Пустоглазые толпы, вопящие хором: "Ура!" Государство - твой враг. Оккупанты не могут быть "наши", Даже если вчера с твоего они вышли двора. Государство - твой враг. Твой. Какие бы козни и беды Ни чинило соседям оно, понадеясь на куш, Победители - первые жертвы преступной победы: Восстановят руины домов - не развалины душ. И опорой кровавому монстру, что лжив и корыстен, Равно служат продажный подонок и честный дурак. В нашем мире немного простых и незыблемых истин: Кони любят овес. Сахар бел. Государство - твой враг. http://flibusta.net/node/55618
bne: 13 AAPG BULLETIN 666 16.66 217.20 2.62 3.06 3.09 Бюллютень AAPG стоит на 13-м месте с рангом 666 http://www.journal-ranking.com/ranking/listCommonRanking.html?selfCitationWeight=1&externalCitationWeight=1&citingStartYear=1901&journalListId=333
bne: http://www.earthdoc.org/publication/search Посмотрел на свою фамилию и нашел целых 14 публикаций (с 2005 года по 2012) Понятно, что есть и с большим составом авторов Наверное можно смотреть и по ключевым словам
bne: Сравнил свои профили публикаций в Elibrary и Google Совпадают примерно на 15% Притом обе технологии почти абсолютно слепы к старым публикациям (фактически примерно до 1999) Более того, неожиданно для меня, что Google Scholar весьма поверхностно ищет на доменах нижнего уровня, да и открытое в том же Elibrary или в EARTHDOC не видит Притом Google Scholar дает больше возможностей вводить информацию которую он не видит (но тут явно можно и злоупотреблять, как в недавнем скандале с фантомными публикациями) Да и вообще если вдуматься, то все найденное и выложенное - шелуха Это полезно если хочешь понять кто тебя читает или уточнять собственную библиографию По сути даже аннотаций нет и примечания не разместить С трудом в Google Scholar можно примостить (абсолютно нелегально) ссылки Отличие Google Scholar (которое я пока не прочувствовал) в том что после появления профиля ссылки на него пририсовываются к ссылкам в Google Непонятно будут ли в Google развивать эту технологию или в итоге так и выбросят как многое другое...
bne: Ирина Левова, Глеб Шуклин пятница, 25 января 2013 года, 11.00 Паралич знания Как спасти образование и науку в России? Сегодня в России нет баз данных научных публикаций. Более половины научных изданий даже не оцифрованы и остаются недоступны для студентов и преподавателей из других вузов, не говоря уже о простых гражданах. А в западные базы крайне редко попадают статьи российских учёных. Иногда какому-то из российских вузов выделяют средства на доступ к западной базе, что воспринимается учёными как праздник: база тут же «сливается» и далее распространяет бесплатно. За это доступ университета надолго блокируется. В конце прошлого века группа экспертов Комиссии Европейских сообществ определила современное развитие цивилизации как информационное общество и одновременно как knowledge society (общество знания), в котором главным условием благополучия каждого человека и каждого государства становится знание, полученное благодаря беспрепятственному доступу к информации и умению работать с ней. В таком обществе с помощью научной обработки данных и информации должны приниматься хорошо продуманные и обоснованные решения. Уже в этом году некоторые вузы примут участие в программе «Открытое образование» и разместят дипломные работы своих студентов в сети, а к 2016 году все вузы перейдут к полной прозрачности. Вслед за дипломами в онлайн попадут и другие учебные работы, а диссертации можно будет найти в «электронном ВАКе». Habrahabr изучил опыт российских вузов, которые давно выкладывают работы студентов по собственной инициативе, и устроил общественную дискуссию. Публично и открыто! Модель такого сообщества напоминает самоорганизующуюся нейронную сеть со способностью к обучению, накоплению знаний и умений и решению задач. В подобной модели критическим параметром является скорость и чистота сигналов между «нейронами» — аналог информационного обмена; от него зависит гибкость и жизнеспособность системы, способность оперативно и адекватно реагировать на нетривиальные задачи. В обществе знания таким параметров является информационный обмен — основа общественного благосостояния. В современном человеческом обществе подобная «сетевая самоорганизация» возникла в середине 20 века в академической среде США. Университеты в то время начали объединять сначала одни компьютеры с другими, потом сети компьютеров с другими сетями, базами данных и активно использовать распределённые ресурсы для обмена информацией (первой сетью стала ARPANET). Зародившись в научной среде, сетевая самоорганизация, подкреплённая бурным развитием технологий, начала активно распространяться и на другие сферы – социальную, политическую, медийную, в результате чего в наш лексикон вошли такие слова, как краудсорсинг, краудфандинг, кластеры, дистанционное обучение и коворкинг. Однако эволюция высшей нервной деятельности западного научного сообщества довольно скоро была взята под паразитический контроль небольшого ряда издательств — Elsevier, Oxford University Press, Wiley. На сегодняшний день ими монополизирован рынок журнальных публикаций, эти три крупнейших научных издательства создают и поддерживают единые базы данных научных публикаций, среди которых JSTOR, MUSE и другие. Средняя стоимость статьи в этих базах составляет 15-20 долларов, поэтому часто ученые не могут позволить себе покупку статей не по своей специальности, предпочитая цитирование «абстракта» (краткого содержания статьи), что сильно снижает качество текстов и, кроме того, существенно затрудняет междисциплинарные исследования. Рядовые граждане тем более не покупают статьи — им это не по карману. Более того, либерально-настроенный автор не может бесплатно распространять свои статьи, если не хочет оказаться изгоем, которого никто не цитирует и не публикует. Результат — изоляция академической сферы и стагнация («тромбообразование»). Для ученого, как правило, гораздо важнее обнародовать результаты своих усилийи зафиксировать свой приоритет как первооткрывателя, чем извлечь прибыль от опубликованной статьи. Культура научной работы подразумевала свободный обмен знаниями и доступ к результатам исследований. Общество хоть и не очень щедро, но оплачивало усилия научного сообщества по производству и распространению новых знаний. В научной среде не было принято требовать оплаты за доступ и распространение результатов научного труда. «Цена» за доступ к новым и накопленным научным знаниям стала назначаться в тот момент, когда в процессы научных коммуникаций включились издатели, распространители, агрегаторы и другие посредники. Научный стандарт Начатая как инструмент повышения качества продукции профессионального сообщества и недопущения профанирования, система сегодня является серьезным препятствием на пути распространения знаний. А подчас и просто смертельно опасной средой (вспомните историю Аарона Шварца). Частично проблему снимает существование открытых онлайн-баз вроде arXiv, PLoS, CORE. Однако пока они не могут составить конкуренцию коммерческим проектам. В СССР была своя иерархическая система распространения знаний, которая успешно справлялась с задачами существовавшего тогда советского научного сообщества. Правила были если не оптимальны, то, по крайней мере, известны. Распался Союз — расчленилась и эта система циркуляции публикаций, оставив после себя разрозненные пучки автономных университетских журналов, превратив цельный организм в колонию одноклеточных ученых. И на Западе, и в России существует дефицит информационного обмена в рамках научного сообщества, по совершенно разным причинам, но с одинаковым результатом: паралич роста знания и общества знаний. Что легче – лечить тромбоз или обучать колонию — сказать сложно. Для российского случая можно было бы предложить рабочий вариант решения проблемы, не прибегая к слепому копированию западного опыта, но и не изобретая принципиально новых моделей: - создать и поддерживать российскую базу (или базы) научных публикаций (удобные, функциональные, недорогие, дифференциированные и взаимодействующие) - наладить плотный обмен информации с зарубежными коллегами (заключить договоры с западными издательствами баз научных публикаций с целью интеграции) - дать авторам более широкие возможности по управлению распространением собственных результатов интеллектуальной деятельности при одновременной планомерной либерализации международного законодательства об авторском праве. Для реализации подобной схемы есть все возможности в 2013 году. В частности, в рамках масштабных изменений 4 части Гражданского кодекса, проект которой предусматривает разработку процедуры, аналогичной американскому DMCA (англ. Digital Millennium Copyright Act — Закон об авторском праве в цифровую эпоху), необходимо провести имплементацию свободных лицензий, дающих авторам расширенные возможности для управления судьбой собственных произведений, и установить пределы ответственности информационных посредников (хостинг-провайдеров и операторов связи). Известно, что Министерство культуры уже работает над таким законопроектом. Довольно перспективной представляется и разрабатываемую под патронажем Минобрнауки долгосрочная «Стратегия в области интеллектуальной собственности», предполагающая, среди прочего, активный ввод в оборот результатов интеллектуальной деятельности, созданных за счет государства. Публичной должна стать и база квалификационных работ соискателей. Однако интернет — это среда, стирающая границы. Поэтому без налаживания международного сотрудничества в этом вопросе, как и во многих других, касающихся, в частности, авторского права, не обойтись. Описанные изменения в России - это лишь первый шаг, который непонятно когда будет сделан и будет ли сделан вообще. Но действительно урегулировать все эти вопросы, построив чёткую, прозрачную, современную и сбалансированную систему охраны прав авторов, можно только через изменение международных договоров (Бернская конвенция, ТРИПС) и удаления из них очевидно устаревших положений. http://www.chaskor.ru/article/paralich_znaniya_30807
bne: Thomson Reuters: экономика России формально подходит под параметры растущих экономик БРИКК, но наука, в отличие от них, стагнирует 01.03.2013, 09:56 | Александра Борисова Этот город — самый худший город на Земле Москва является чемпионом по низкому качеству научных публикаций в области физики и химии, показало статистическое исследование Лутца Борнманна Компания Thomson Reuters, которой принадлежат самые полные и авторитетные базы данных научных публикаций, например Web of Science, периодически выпускает обзоры тенденций развития науки в разных странах, в основном основанные на публикационной активности. На этих же принципах основываются знаменитые предсказания агентством нобелевских лауреатов. В последние годы внимание экспертов привлекли не традиционные научные лидеры из G7, а развивающиеся страны, к которым относят и Россию. Надо сказать, что деление это несколько условно: если экономически Россию можно рассматривать как «молодую» рыночную экономику, то с точки зрения науки СССР, очевидно, имел в конце 80-х годов куда более прочные позиции, чем сегодняшние коллеги России по БРИКК (к традиционным четырем странам — Бразилии, России, Индии и Китаю — на этот раз прибавили не ЮАР, а Южную Корею). То, что советские ученые были представлены в международных журналах относительно слабо, говорит не об общей неразвитости науки, а, скорее, о ее закрытости и частичной ориентированности на непубликабельные тематики в интересах ВПК. Так или иначе, наукометрическое исследование развития науки в России за последние 20 лет выглядит объективно. Thomson Reuters уже публиковала обзоры по научной активности отдельных стран — Бразилии (июнь 2009), Индии (октябрь 2009), Китая (ноябрь 2009) и России (январь 2010). Ситуация в российской науке, нашедшая отражение в отчете, вкупе с интервью президента РАН Юрия Осипова «Газете.Ru», в котором он опроверг важность количественных критериев оценки науки, так взволновали авторитетный научный журнал Nature, что он разразился редакционной статьей, в которой призывал российских ученых открыться внешнему миру. «Научная репутация России продолжит ухудшаться» Престижный журнал Nature опубликовал статью, посвященную состоянию российской науки, основой для которой послужило интервью «Газете.Ru»... → Свой интерес к БРИКК агентство объясняет просто: «В 1973 году около двух третей всех 400 тыс. научных публикаций, индексируемых Web of Knowledge, имели соавторов из стран G7. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Каждый год мы индексируем по 1,75 млн публикаций, и авторы из G7 фигурируют едва ли в половине из них». Новый обзор проводит сравнительный анализ различных индикаторов развития науки в БРИКК: финансирование в процентах ВВП, число активных исследователей, годовое число публикаций и их распределение по областям, индекс цитируемости и число патентных заявок. Для сравнения вначале приводятся данные динамики ВВП стран. Динамика численности публикаций в странах БРИКК Даже не очень внимательный читатель, готовый остановиться лишь на графиках, показанных в 28-страничном отчете, может обнаружить, что Россия выглядит несколько чужой на «празднике жизни» развивающихся экономик. ВВП России действительно растет, если за точку отсчета принять минимум кризисного 1998 года, хотя и медленнее, чем ВВП Китая. Вот только в конце 80-х он был заметно больше, чем в 1998-м, а в относительных величинах превосходил ВВП всех соседей по БРИКК (сейчас Россия обходит лишь Южную Корею, да и то незначительно). На этом сходство заканчивается: собственно научные показатели в России весьма далеки от таковых в БРИКК. Динамика численности научных сотрудников в странах БРИК. Резкое падение для Китая связано с изменением методики учета Финансирование науки в РФ в процентах ВВП значительно ниже достаточных 2%, признаваемых в G7, и не показывает стабильного роста, как у Китая и Кореи: уже 20 лет показатель колеблется вокруг 1,1%, к счастью, редко опускаясь ниже 1%. Число исследователей в России за последние 10 лет медленно, но неуклонно падает (максимальным было значение около 500 тыс.). Падает и публикационная активность: если в 1981 году со своими 25 тыс. публикаций наша страна была впереди всех партнеров по БРИКК (ближайший преследователь — Индия — имел вдвое меньший показатель) и эта ситуация более или менее сохранялась до начала 90-х, то сейчас примерно с теми же 25 тыс. Россия на последнем месте. Бразилия, Южная Корея и Индия демонстрируют уже 10 лет значительный стабильный рост числа публикаций, в Китае оно растет почти по экспоненте. «Не знаю, чем занимается Петрик» Президент Академии наук Юрий Осипов, отвечая на вопросы корреспондента «Газеты.Ru» о «мракобесии» в РАН и о проблемах... → Очень показательно распределение этих публикаций по дисциплинам. Наука КНР и Кореи носит ярко выраженный прикладной характер: в лидерах публикаций материаловедение, химия, инженерные науки и информационные технологии. Индия также сильна в прикладных дисциплинах, но там шире представлены химия и фармакология. Бразилия стоит особняком: все десять областей, в которых она добилась наибольших успехов, так или иначе связаны с науками о живом. Подобную направленность окрестили «экономикой естественного знания». Структура публикационных приоритетов России показывает лишь, что наука до сих пор идет по советским рельсам: в лидерах физика, космос и математика, выдвигающиеся сейчас на первый план во всем мире науки о живом и прикладные дисциплины развиты куда слабее. В целом наиболее сбалансированным «портфелем» тематик обладают Индия и Южная Корея. «Несомненно, это отражает наличие зрелого долгосрочного подхода к формированию исследовательской базы», — говорится в отчете. Немного скрашивает картину то, что число высокоцитируемых статей из России с каждым годом растет, хотя и медленнее, чем у коллег по БРИКК (здесь мы опять в аутсайдерах). Причем наибольший интерес коллег совсем не обязательно направлен на традиционно развитые в стране дисциплины. В России в лидерах цитируемости все-таки физика, однако за ней идет иммунология (в области которой за 2007—2011 годы страна произвела всего 270 статей), затем клиническая медицина, ботаника и зоология, фармакология — все те же науки о живом. Впрочем, в данном случае этот эффект может говорить не столько о высочайшем качестве работ, сколько о том, что в мире этими дисциплинами занимаются больше, поэтому индексы цитируемости в них традиционно выше. По сходным причинам не стоит обольщаться и общим ростом цитируемости: число публикаций год от года растет, поэтому растет и цитируемость — у всех, и смысл здесь имеют только относительные показатели роста. Научно отсталые 8 февраля в России отмечается День науки. Несмотря на произносимые с высоких трибун слова о приоритете инновационного развития страны и поддержке... → Наиболее слабой стороной развития науки в России является ее внедрение в экономику (эксперты выражают его в патентной активности). «Среди стран БРИКК выделяется Китай, который принял инновации как двигатель экономического развития. Пятилетние планы показывают стремление страны перейти от экономики производства к экономике знания. В последнем из них обозначены четкие задачи для достижения этой цели: повысить затраты на НИОКР с 1,75% ВВП в 2010 году до 2,2% ВВП в 2015 году, подняться в рейтинге цитирования в международных журналах с 8-го на 5-е место и увеличить патентную активность с 1,7 до 3,3 на 10 тыс. человек», — говорится в отчете. Среди стран БРИКК лишь Китай и Корея могут похвастаться заметной патентной активностью, причем если в Корее она находится на стабильно хорошем уровне с тенденцией к росту, то в Китае она растет постоянно. Для России, Индии и Бразилии патентование и, соответственно, внедрение разработок остаются слабым местом. Это напрямую отражается на частных вложениях в НИОКР: в этих странах инвестиции остаются низкими. «Ситуация в России отражает все проблемы общего падения инвестиций и доверия в деловых кругах. В стране нет среды, которая позволила бы говорить о безопасности и перспективах развития коммерческой деятельности и инноваций», — говорится в отчете. «Из лидера Россия превратилась в догоняющего. Недостаток инвестиций, без сомнения, играет значительную роль в падении объема научных результатов. Политики могут немедленно предпринять шаги по улучшению доступности данных, прозрачности в этой области (особенно это касается человеческих ресурсов), улучшить системы поиска кадров и внести развитие науки в приоритетные направления», — заключают эксперты Thomson Reuters. http://www.gazeta.ru/science/2013/03/01_a_4991477.shtml
bne: Seismic Attribute Database for Selective Use of Seismic Attributes for a Given Application* Johannes Amtmann, Christoph Eichkitz, and Marcellus Schreilechner Коллеги пошарили по источникам и накопали и организовали At the moment the platform contains 1000 literature links of 65 different journals and from 55 different conferences. These scientific papers are classified by eleven main classes, by 161attribute classes, by 29 different application classes and by five different commercial software packages. The developed keyword system provides a quick and easy way to find suitable seismic attributes for a given application. In the future it is planned to integrate a glossary of the seismic attribute classes together with the key scientific articles. Очень правильная IMHO затея
БНЕ_Home: Ученые заметают следы Ежегодно авторы статей теряют 17% хранящихся у них работ Авторы не являются надежными хранителями своих же работ Авторы не являются надежными хранителями своих же работ Фотография: Игорь Кубединов/ИТАР-ТАСС 20.12.2013, 20:15 | Яна Хлюстова Исследователи выяснили, что авторы научных изысканий не являются надежными хранителями информации, полученной в процессе их собственной работы. Установлено, что с каждым годом количество сохранившихся и доступных для изучения данных сокращается на 17%. С проблемой хранения и передачи информации человек столкнулся не одно тысячелетие назад. Древние люди рисовали и высекали на скалах сценки из своей жизни, с изобретением письменности записи наносились на глиняные таблички, пергамент, папирус, бумагу. В настоящее время все больше данных хранится в электронном формате. Отдел науки «Газеты.Ru» о том, как в России могут оценивать эффективность работы научных учреждений Поверить цифрами науку Следующий шаг реформы Академии наук — оценка эффективности работы научных учреждений. Предполагается, что измерять ее будут с помощью... → Ни для кого не секрет, что с течением времени информация может уничтожаться. Однако, если потерю данных векового возраста еще можно назвать явлением более или менее ожидаемым, то, казалось бы, к материалам, которым около двух десятков лет, доступ получить можно почти всегда. В нашем распоряжении есть и архивы, и библиотеки, и электронные носители данных, и интернет. В крайнем случае можно напрямую обратиться к авторам необходимых документов, ведь как раз они и должны быть самыми ревностными хранителями своих работ. Группа канадских и английских ученых под руководством Тимоти Вайнса из университета Британской Колумбии (Ванкувер, Канада) проверила, так ли это. С результатами исследования можно ознакомиться в журнале Current Biology. Ученые выбрали 516 статей, написанных с 1991 по 2011 годы. Критерием для отбора документов служило то, что все они рассказывали о морфологии животных или растений, а текст статьи можно было найти при помощи интернета или в библиотеке университета Британской Колумбии. Исследователи поставили цель: связаться с авторами статей по электронной почте и получить полный текст исследования, а также дополнительные материалы к нему. Ученые адаптируются к сегодняшнему торжеству наукометрии, но при этом перед научным сообществом встала проблема поддельных журналов Научно-липовый бум В Китае вскрыт «черный рынок» научных публикаций. На фоне движения статей в сторону открытого доступа в интернете этот факт четко демонстрирует: перед... → Группа Вайнса использовала логистическую регрессию, чтобы проанализировать связь между возрастом статьи и четырьмя возможностями: того, что как минимум один адрес электронной почты авторов окажется рабочим; что автор статьи ответит на запрос; что автор даст информацию о статусе запрашиваемых данных (утеряны, сохранились, сохранились, но в данный момент недоступны и т. д.); а также того, что информация сохранилась и существует возможность доступа к ней. Для 385 статей (74%) был найден хотя бы один адрес электронной почты авторов (был указан либо в самой работе, либо получен при помощи интернета). Чем раньше была написана статья, тем сложнее было обнаружить контакты ее авторов: для работ 2011 года в среднем был найден 1,17 адреса электронной почты, для работ 1991 года — 0,42 адреса. Вероятность того, что адрес окажется рабочим, ежегодно уменьшалась на 3–4%, а возможность его обнаружить с каждым годом падала на 7%. Связи между возрастом статьи и вероятностью того, что автор ответит на запрос, обнаружено не было. 50% исследователей ответили на запрос, 83% дали информацию о статусе данных. Отдел науки «Газеты.Ru» изучил новые требования к списку ВАК, которые вынесены на общественное обсуждение «Останутся отстойники для публикации платных статей» Новые требования к списку журналов ВАК выставлены на общественное обсуждение. Отдельные пункты вызывают вопросы у научного сообщества, однако главный... → Однако Вайнс выявил зависимость между датой появления данных и вероятностью того, что они сохранились: ежегодно она уменьшается на 17%. Исследователям удалось получить 101 работу (19% от общего количества статей), авторы 20 работ (4%) сообщили, что данные в целости, но не могут быть высланы. Таким образом, из 516 статей, написанных с 1991 по 2011 годы, авторы сохранили лишь 121 работу (23%). Среди причин утраты информации авторы называли: кражу компьютера или ноутбука, на котором она находилась; хранение данных на носителе, который был испорчен; отсутствие необходимой техники для того, чтобы открыть носитель информации. Тимоти Вайнс уверен, что подобная ситуация неприемлема, ведь многие данные, получаемые в ходе исследований, являются единственными в своем роде и могут быть использованы другими учеными в их изысканиях. Сейчас стало понятно, что авторы не могут обеспечить надежное хранение своих статей: авторы статьи предлагают поощрять размещение новых исследований в архивах, открытых для публичного доступа. http://www.gazeta.ru/science/2013/12/21_a_5811453.shtml
БНЕ_Home0: https://www.nature.com/articles/s41562-018-0474-5.epdf?author_access_token=5y5zkh-H5LcgMduFYHd4ydRgN0jAjWel9jnR3ZoTv0PvtXQtxXhXuhju8gaqKI2mhd9xU8lTGjr0UWiIbRxzI7c-lEpuS0mEA5gUFbQs-uM9kgmM37HASklJByBzVVG6mHAdSeSiqCCLmTCF-C0DrA%3D%3D Популярно и на русском - по ссылке https://zen.yandex.ru/media/id/5a3bc6e5256d5ca91fc90afe/kak-dolgo-nas-budut-pomnit-posle-smerti-5c1a3671ea7bd400aa320a24?from=editor
БНЕ_Home: Наука в шарашке Большое научное открытие — это необходимое, но не достаточное условие получения нобелевской премии, по меньшей мере, в том виде, в каком ее задумывал основатель. Вот еще одно важное условие: открытие должно служить «максимальному благу человечества». И глядя на премии прошлых лет, иногда приходится включать воображение, чтобы представить себе это благо. Фундаментальные открытия меняют жизни к лучшему, но не всегда и не самым прямым путем. В 2015 году нобелевский комитет решил вернуться к истокам и напомнить о гуманистических идеалах научной деятельности. Третий лауреат 2015 года в этом смысле еще показательней. Самая цитируемая работа китайской исследовательницы Ту Юю — это ненаучная литература, мемуар четырехлетней давности об открытии артемизина. Само открытие замечательно еще и тем, что было сделано во время Культурной революции в Китае, в рамках засекреченного проекта, по заказу Мао и Хо Ши Мина. Открытое ей вещество — экстракт из китайской полыни — было описано в качестве антималярийного препарата в III веке н.э. Сама Юю была в первую очередь специалистом по традиционной китайской медицине — ее знакомство с обычной наукой, по собственным воспоминаниям, началось с того, что ее отправили преподавать народное знание специалистам с «западным» бэкграундом. Можно ли было предположить, что в разгар кровавой культурной революции, в шарашке, молодая женщина откроет (а затем синтезирует вместе с коллегами) лекарство, которое спасет миллионы жизней? Но вот так случилось: наука дышит, где хочет — и находит свою аудиторию, проникая через любую колючую проволоку и любой железный занавес (в случае артимизина на это потребовалось больше 10 лет). За последние 12 лет, по оценке фонда Билла и Мелинды Гейтс, смертность от малярии сократилась на 42% — это несколько сотен тысяч человеческих жизней в год. Совсем молодых жизней — 77% смертей приходится на детей до пяти лет. Можно прикинуть, сколько пользы человечеству принесла Ту Юю и ее коллеги. Нобелевские премии по физиологии и медицине получают исключительные исследователи, и никогда не приходится сомневаться в их заслугах. Но сегодняшнее решение нобелевского комитета — важное напоминание о том, что человечество все еще по-настоящему, всерьез верит в науку. Ни политики, ни бизнесмены, ни ООН, ни Фонд Билла Гейтса, никто кроме ученых не избавит землю от болезней. Спасибо за напоминание. Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции Подробнее на РБК: http://daily.rbc.ru/opinions/society/05/10/2015/561293169a79478180280a00
bne: Теперь до главного отделения неудобно добираться
bne: http://library.gpntb.ru/cgi/irbis64r/62/cgiirbis_64.exe?C21COM=F&I21DBN=IBIS&P21DBN=IBIS&Z21ID= Последний сейчас (декабрь 2016) доступный номер за 2015 год Тираж КАРОТАЖНИК 760 экземпляров
bne: http://www.ifz.ru/biblioteka/ Поиск по сайту на "КАРОТАЖНИК" дает одну косвенную (внутри тезисов про акустическую эмиссию) ссылку
БНЕ_Home: Что если необычайно прибыльная сфера научных публикаций вредит самой науке? Речь идет об уникальной в своем роде бизнес-индустрии, которая по своей прибыльности может соперничать с Google — а создал ее один из наиболее известных британских магнатов: Роберт Максвел. 24.07.2017 511738 Стивен Бьюрани (Stephen Buranyi) В 2011 году Клаудио Аспези (Claudio Aspesi), старший инвестиционный аналитик Bernstein Research (Лондон), сделал ставку на то, что господствующая в одной из самых прибыльных мировых отраслей фирма Reed-Elsevier приближалась к своему банкротству. Многонациональный издательский гигант с годовым доходом более шести миллиардов фунтов стерлингов был любимчиком инвестора. Он принадлежал к тому небольшому числу издателей, которые благополучно осуществили переход к интернету, и, по прогнозам недавнего отчета компании, ее ожидал еще один год роста. Тем не менее у Аспези были все основания полагать, что это предсказание — равно как и все другие, звучавшие из уст крупных финансовых аналитиков — было неверным. Ядро деятельности издательского дома Elsevier составляют научные журналы, еженедельные или ежемесячные издания, в которых ученые делятся друг с другом результатами своей работы. Несмотря на узкую аудиторию, научная периодика — бизнес довольно внушительных масштабов. Насчитывая более 19 миллиардов фунтов стерлингов общих мировых доходов, он по своим размерам занимает промежуточное положение где-то между индустрией звукозаписи и кинопроизводством, правда отличается гораздо большей рентабельностью. В 2010 году отдел научных изданий Elsevier сообщил о доходе в 724 миллиона фунтов стерлингов, полученном всего с двух миллиардов продаж. Это была 36-процентная разница — выше, чем зарегистрированная в том же году такими компаниями, как Apple, Google или Amazon. Правда бизнес-модель Elsevier не на шутку озадачивала. Чтобы заработать деньги, традиционный издатель — скажем, журнал — сначала должен покрыть множество издержек: он платит авторам за статьи; прибегает к помощи редакторов для подготовки, оформления и проверки статей; платит за распространение готового продукта среди подписчиков и розничных торговцев. Все это дорого, и успешные журналы обычно получают примерно 12-15-процентную прибыль. Способ заработать на научных статьях выглядит очень похоже — за исключением того, что научным издателям удается избежать большинства фактических затрат. Ученые сами руководят созданием своих трудов — получая в основном правительственное финансирование — и предоставляют их издателям бесплатно. Издатель платит научным редакторам, которые оценивают, стоит ли работа публикации, и проверяют ее грамматику, но главная часть редакционной нагрузки — проверка научной достоверности и оценка экспериментов, процесс, известный как экспертная оценка — ложится на плечи ученых, работающих на добровольных началах. Затем издатели продают продукт институциональным и университетским библиотекам, опять-таки финансируемым правительством, чтобы их читали ученые — которые в собирательном смысле сами и являются главными создателями этого продукта. Все равно как если бы The New Yorker или The Economist требовали, чтобы журналисты бесплатно писали и редактировали друг у друга статьи, и при этом просили правительство платить по счетам. Внешние наблюдатели, как правило, в недоумении разводят руками, когда описывают эту структуру функционирования. В докладе парламентского комитета по науке и технике за 2004 год в отношении данной отрасли сухо отмечается, что «на традиционном рынке поставщикам платят за товары, которые они предоставляют». В отчете Deutsche Bank за 2005 год это явление называется «странной» системой «тройной оплаты», при которой «государство финансирует большую часть исследований, выплачивает жалование большинству специалистов, проверяющих качество исследований, а затем покупает большую часть опубликованных продуктов». Ученые прекрасно понимают, что являются участниками не самой выгодной для них сделки. Издательский бизнес «порочен и бесполезен», в 2003 году написал в статье для The Guardian биолог из Беркли Майкл Эйзен (Michael Eisen), заявив, что «этот позор должен быть вынесен на суд публики». Адриан Саттон (Adrian Sutton), физик из Имперского колледжа, сказал мне, что ученые «все являются для издателей рабами. Найдется ли еще одна подобная отрасль, которая получает от своих клиентов сырье, заставляет тех же самых клиентов контролировать его качество, а затем продает эти же материалы клиентам по значительно завышенной цене?» (Представитель RELX Group — таково официальное название Elsevier с 2015 года — сказал мне, что их фирма и другие издатели «обслуживают исследовательское сообщество, беря на себя те необходимые задачи, которые ученые либо не могут выполнить, либо не занимаются ими сами, и взимают за эту услугу справедливую плату»). По мнению многих ученых, издательская индустрия оказывает слишком большое влияние на выбор учеными объекта исследования, что в конечном итоге очень вредно для самой науки. Журналы ценят новые и впечатляющие результаты — в конце концов, их бизнес заключается в том, чтобы находить подписчиков — и ученые, точно зная, работы какого типа обычно публикуют, подгоняют под эти параметры собственные рукописи. Таким образом создается постоянный поток статей, важность которых сразу очевидна. Но, с другой стороны, это означает, что у ученых нет точного представления о собственной области исследований. Только потому, что на страницах авторитетных научных изданий не нашлось места для информации о ранее совершенных ошибках, исследователи могут в итоге случайно взяться за изучение бесперспективных вопросов, которыми уже занимались их коллеги. Например, в исследовании 2013 года сообщалось, что в США половина всех клинических испытаний никогда не публикуется в журналах. По мнению критиков, журнальная система фактически сдерживает научный прогресс. В эссе 2008 года доктор Нил Янг (Neal Young) из Национального института здоровья (NIH), который финансирует и проводит медицинские исследования для правительства США, утверждал, что, учитывая важность научных инноваций для общества, «наш моральный долг состоит в том, чтобы пересмотреть способы, какими оцениваются и распространяются научные данные». Аспези, побеседовав с группой экспертов, включавшей в себя более 25 выдающихся ученых и активистов, пришел к выводу, что в самое ближайшее время тенденция должна измениться на противоположную и обернуться против индустрии, возглавляемой Elsevier. Все больше научных библиотек, которые покупают журналы для университетов, сетовали на то, что проходивший на протяжении последних десятилетий рост цен исчерпал их бюджеты, и грозились отказаться от приносящих многомиллионные доходы и распространяемых по подписке пакетов, если Elsevier не снизит свои цены. Государственные организации, такие как американский NIH и Немецкое научно-исследовательское сообщество (DFG), недавно взяли на себя обязательство сделать свои исследования доступными через бесплатные онлайн-журналы, и Аспези посчитал, что правительства могли бы вмешаться и гарантировать бесплатный доступ ко всем финансируемым государством исследованиям. В этом случае Elsevier и ее конкурентов застиг бы идеальный шторм: клиенты взбунтовались бы снизу, а сверху обрушилось правительственное регулирование. В марте 2011 года Аспези опубликовал отчет, в котором рекомендовал своим клиентам продавать акции Elsevier. Несколько месяцев спустя в ходе телефонной конференции между руководством Elsevier и инвестиционными фирмами он надавил на генерального директора издательского дома Эрика Энгстрема (Erik Engstrom), указав на ухудшение отношений с библиотеками. Аспези поинтересовался, что случилось с бизнесом, если «ваши клиенты в таком отчаянии». Энгстром уклонился от ответа. В течение следующих двух недель акции Elsevier упали более чем на 20%, в результате компания потеряла один миллиард фунтов стерлингов. Проблемы, замеченные Аспези, носили глубинный и структурный характер, и он считал, что в ближайшие годы они дадут о себе знать — между тем казалось, что все уже движется в предсказанном им направлении. Однако в течение следующего года большинство библиотек отступились и подписали контракты с Elsevier, а правительства по большей части не справились с продвижением альтернативной модели распространения научных трудов. В 2012 и 2013 годах Elsevier сообщил о более чем 40-процентной прибыли. В следующем году Аспези отозвал свою рекомендацию по продаже акций. «Он слишком прислушивался к нашим беседам и в итоге подпортил себе репутацию», — рассказал мне недавно Дэвид Проссер (David Prosser), глава научных библиотек Великобритании и авторитетный защитник реформирования издательской индустрии. Elsevier не собирался сдавать своих позиций. Аспези — далеко не первый человек, неверно предсказавший конец издательского бума в сфере научной периодики, и едва ли последний. Трудно поверить, что то, что по существу является коммерческой монополией, функционирующей в рамках во всем остальном регулируемого, финансируемого правительством предприятия, в долгосрочной перспективе способно избежать исчезновения. Однако издательское дело на протяжении десятилетий продолжает быть неотъемлемой частью профессиональной науки. Сегодня каждый ученый понимает, что его карьера зависит от публикаций, а профессиональный успех во многом определяется работой в самых престижных журналах. Длительная, медленная работа без какого-то конкретного направления, которую в свое время вели некоторые из наиболее влиятельных ученых 20-го века, уже не является жизнеспособным вариантом карьеры. При сегодняшней системе отец генетических последовательностей Фред Сенгер, который за два десятилетия, прошедшие между его нобелевскими премиями 1958 и 1980 года, очень мало публиковался, вполне мог бы оказаться без работы. Даже ученые, борющиеся за реформирование, часто не ведают о корнях этой системы: о том, как в годы бума послевоенных лет предприниматели сколачивали целые состояния, забирая издательское дело из рук ученых и расширяя бизнес до ранее невообразимых масштабов. И едва ли кто-то из этих преобразователей мог сравниться своей изобретательностью с Робертом Максвеллов, который превратил научные журналы в потрясающую денежную машину, которая финансовым путем обеспечила ему возвышение в британском обществе. Максвелл сделался членом парламента, газетным магнатом, который бросил вызов Руперту Мердоку, и одной из самых известных фигур в британской жизни. Между тем большинство из нас не осознает значимость той роли, которую он на самом деле сыграл. Как бы невероятно это ни звучало, но мало кто в прошлом веке сделал больше для формирования нынешних способов управления научной деятельностью, чем Максвелл. В 1946 году 23-летний Роберт Максвелл служил в Берлине и уже заработал себе неплохую репутацию. Хотя вырос он в бедной чешской деревне, но успел повоевать за британскую армию во время войны в составе контингента европейских эмигрантов и получить в награду военный крест и британское гражданство. После войны он служил офицером разведки в Берлине, используя свои девять языков для допроса заключенных. Максвелл был высоким и дерзким молодым человеком, успехи, которых ему удалось к тому времени добиться, его не удовлетворяли вовсе — один его тогдашний знакомый вспоминал, как он открыл ему свое самое заветное желание: «быть миллионером». В то же время британское правительство готовило малообещающий проект, который впоследствии позволит ему осуществить свою мечту. Первоклассные британские ученые — начиная с Александра Флеминга, который открыл пенициллин, и заканчивая физиком Чарльзом Гальтоном Дарвином, внуком Чарльза Дарвина — были обеспокоены тем, что издательская отрасль всемирно признанной британской науки пребывала в самом бедственном положении. Издатели научной периодики главным образом славились своей неэффективностью и постоянным банкротством. Журналы, которые часто печатались на дешевой тонкой бумаге, расценивались научными обществами как едва ли не второсортная продукция. В британском химическом обществе наблюдалась многомесячная очередь ожидающих публикации статей, а типографские операции проводились за счет откупных Королевского общества. Решение правительства заключалось в том, чтобы соединить почтенное британское издательство Butterworths (сегодня принадлежащее Elsevier) с известным немецким издателем Springer, чтобы опереться на опыт последнего. Таким образом,Butterworths научится получать прибыль от журналов, а британская наука будет печататься более быстрыми темпами. Максвелл уже создал свой собственный бизнес, помогая Springer переправлять научные статьи в Великобританию. Директора Butterworths, сами бывшие сотрудники британской разведки, наняли молодого Максвелла в качестве помощника управляющего компанией, а еще одного бывшего шпиона, Пола Росбауда (Paul Rosbaud), металлурга, который всю войну передавал нацистские ядерные секреты британцам через французское и голландское сопротивление — научным редактором. Лучшего времени для такого рода начинания было не найти. Наука вот-вот должна была вступить в период беспрецедентного роста, из бессвязных любительских занятий состоятельных джентльменов превратившись в уважаемую профессию. В послевоенные годы она станет олицетворением прогресса. «Наука ждала своего часа. Ее нужно было вывести на авансцену, поскольку с ней связана большая часть наших надежд на будущее», — писал в 1945 году американский инженер и руководитель «Манхэттенского проекта» Вэнивар Буш в докладе президенту Гарри Труману. После войны правительство впервые выступило в качестве главного покровителя научных изысканий не только в военной сфере, но и через недавно созданные агентства, такие как Национальный научный фонд США, и стремительно разраставшуюся университетскую систему. Когда в 1951 году Butterworths решил отказаться от зарождавшегося проекта, Максвелл предложил за акции Butterworths и Springer 13 тысяч фунтов стерлингов (около 420 тысяч фунтов стерлингов сегодня), что давало ему контроль над компанией. Росбауд остался на посту научного директора и назвал новое предприятие Pergamon Press, вдохновением для него послужила монета из древнегреческого города Пергамон, на которой была изображена богиня мудрости Афина. Ее-то они и взяли за основу для логотипа компании — простой линейный рисунок, метко символизирующий знание и деньги одновременно. В обстановке прилива наличных денег и оптимизма именно Росбауд был инициатором метода, приведшего Pergamon к успеху. По мере развития науки он понял, что для новых областей исследования потребуются новые журналы. Научные общества, традиционные создатели журналов, были громоздкими институтами, которые, как правило, отличались неповоротливостью и пребывали в плену неразрешимых внутренних споров о границах их области исследования. Росбауда не связывало ни одно из этих ограничений. Все, что ему нужно было сделать — убедить какого-нибудь видного академика в том, что их конкретной области нужен новый журнал, который представлял бы ее должным образом, и поставить этого человека во главе. Так Pergamon начал продавать подписки университетским библиотекам, у которых внезапно оказалось много свободных государственных денег. Максвелл быстро смекнул, что к чему. В 1955 году он и Росбауд участвовали в Женевской конференции по мирному использованию атомной энергии. Максвелл арендовал офис возле места проведения конференции и ходил по семинарам и официальным мероприятиям, предлагая опубликовать любые статьи, которые ученые собирались представить, и обращаясь к ним с просьбой подписать эксклюзивные контракты на редактирование журналов Pergamon. Прочие издатели были шокированы его нахальной манерой. Даан Фрэнк (Daan Frank) из издательства North Holland Publishing (сегодня принадлежащего Elsevier) позднее сетовал на то, что Максвелл вел себя «нечестно», отбирая ученых без учета конкретного содержания. По рассказам, алчный до наживы Максвелл в итоге оттеснил Росбауда. В отличие от бывшего скромного ученого Максвелл предпочитал дорогие костюмы и зализанные назад волосы. Преобразовав свой чешский акцент в страшно претенциозный дикторский басок, он выглядел и говорил в точности как тот магнат, которым мечтал быть. В 1955 году Росбауд сказал нобелевскому лауреату по физике Невиллу Мотту, что журналы были его любимыми маленькими «овечками», а сам Максвелл — библейским королем Давидом, который забивал их и выгодно продавал. В 1956 году дуэт распался, и Росбауд покинул компанию. К тому времени Максвелл успел освоить бизнес-модель Росбауда и переделать ее на свой лад. Научные конференции, как правило, проходили скучновато, и никто не связывал с ними больших ожиданий, но когда Максвелл в тот год вернулся на Женевскую конференцию, он арендовал дом в Колонь-Бельрив, близлежащем живописном городке на берегу озера, где развлекал гостей вечеринками с выпивкой, сигарами и прогулками на яхте. Ученым еще никогда не доводилось видеть ничего подобного. «Он всегда говорил, что мы боремся с конкурентами не за объемы продаж, но за авторов, — сказал мне Альберт Хендерсон (Albert Henderson), бывший заместитель директора Pergamon. — Наше присутствие на конференциях имеет специфическую цель — нанять редакторов для новых журналов». Бытуют истории о вечеринках на крыше гостиницы Athens Hilton, о полетах на «Конкорде» в качестве подарка, о том, как ученые совершали морские прогулки по греческим островам на зафрахтованных яхтах, чтобы обсудить там план создания своих новых журналов. К 1959 году Pergamon издавал 40 журналов; шесть лет спустя их число выросло до 150. Таким образом Максвелл серьезно обогнал своих конкурентов. (В 1959 году соперник Pergamon, Elsevier, имел всего десять журналов на английском языке, и компании понадобилось еще десять лет, чтобы довести их число до 50.) К 1960 году Максвелл мог позволить себе разъезжать на «Роллс-ройсе» с личным шофером и перебрался сам, а также перевез издательство из Лондона в роскошную усадьбу Хедингтон Хилл Холл в Оксфорде, где также находилось британское книжное издательство Blackwell's. Научные общества, такие как Британское общество реологии, сообразив, что к чему, даже начали за небольшую регулярную плату отдавать в распоряжение издательского дома свои журналы. Лесли Иверсен (Leslie Iversen), бывший редактор Journal of Neurochemistry, вспоминает о щедрых ужинах, которыми Максвелл ублажал их в своем поместье. «Он был весьма импозантным человеком, этот предприниматель, — говорит Иверсен. — Мы ужинали и пили хорошее вино, а под конец он представлял нам чек на несколько тысяч фунтов для общества. Таких денег мы, бедные ученые, никогда не видывали». КОНТЕКСТ Газеты Сколько правительство тратит на СМИ Lettera4322.03.2014 Титан издательского дела, предопределивший судьбу New York Times The Wall Street Journal30.09.2012 Bauer Media Group: неонацизм плюс порно The Wrap22.02.2013 Максвелл настаивал на пышных названиях для журналов — в них неизменно фигурировало слово «международный». Питер Эшби (Peter Ashby), бывший вице-президент Pergamon, в беседе со мной определил это как «пиар-трюк», однако в этом также отразилось глубокое понимание того, как изменились наука и отношение к ней общества. Сотрудничество и выход научной работы на международную арену стали новой формой престижа для исследователей, и во многих случаях Максвелл успевал завладеть рынком прежде, чем кто-то осознавал, что он существует. Когда в 1957 году Советский Союз запустил «Спутник», первый искусственный спутник Земли, западные ученые ринулись догонять российских космических разработчиков и с удивлением обнаружили, что Максвелл уже в начале того десятилетия договорился об эксклюзивном англоязычном контракте на издание журналов Российской академии наук. «Его интересовало все подряд. Я ехал в Японию — там у него оказывался американец, управляющий офисом. Я отправлялся в Индию — там тоже кто-нибудь сидел», — рассказывает Эшби. И международные рынки могли приносить чрезвычайно высокую прибыль. Рональд Сулески (Ronald Suleski), который руководил японским офисом Pergamon в 1970-е годы, говорил мне, что японские научные общества, отчаянно пытавшиеся опубликовать свои труды на английском языке, бесплатно предоставляли Максвеллу права на научные результаты своих членов. В письме, посвященном 40-летию Pergamon, Эйичи Кобаяши (Eiichi Kobayashi), директор Maruzen, давнего японского дистрибьютора Pergamon, вспоминал о Максвелле так: «Каждый раз, когда я с удовольствием встречаюсь с ним, мне вспоминаются слова Ф.Скотта Фитцджеральда о том, что миллионер не заурядный человек». Научная статья, по сути, стала единственным способом систематического представления науки в мире. (Как сказал Роберт Кили (Robert Kiley), глава отдела цифровых услуг в библиотеке Wellcome Trust, второго по величине в мире частного спонсора биомедицинских исследований, «мы тратим миллиард фунтов в год, а взамен получаем статьи».) Это главный ресурс нашей наиболее уважаемой сферы специальных знаний. «Публикация — это выражение нашей работы. Хорошая идея, беседа или переписка, пусть даже речь идет о самой блестящей личности в мире… ничего не стоит, пока вы ее не опубликуете», — говорит Нил Янг из NIH. Если вы контролируете доступ к научной литературе, это по большому счету равносильно контролю над наукой. Успех Максвелла основывался на понимании природы научных журналов, к которому другие приходили лишь спустя многие годы. В то время как его конкуренты сетовали на то, что он выхолащивает рынок, Максвелл понимал, что на самом деле рынок не знает пределов. Новый The Journal of Nuclear Energy не отнимал хлеб у сотрудников журнала Nuclear Physics конкурентного голландского издателя. Научные статьи посвящены уникальным открытиям: одна статья не может заменить другую. Если появлялся новый серьезный журнал, ученые просто просили, чтобы их университетская библиотека оформила подписку и на него тоже. Если Максвелл создал в три раза больше журналов, чем его конкуренты, он и зарабатывал в три раза больше. Единственным потенциальным ограничением было замедление государственного финансирования, но на это мало что указывало. В 1960-е годы Кеннеди финансировал космическую программу, а в начале 1970-х годов Никсон объявил «войну с раком», в то время как британское правительство при поддержке американцев разрабатывало собственную ядерную программу. Независимо от политического климата поток государственного финансирования науки не иссякал. На первых порах Pergamon оказался в центре ожесточенных споров о том, насколько этично позволять коммерческим интересам проникать в якобы нестяжательный и избегающий прибыли мир науки. В письме 1988 года, посвященном 40-летию Pergamon, Джон Коулес (John Coales) из Кембриджского университета отметил, что изначально многие из его друзей «считали [Максвелла] величайшим злодеем, до поры избежавшим виселицы». Однако к концу 60-х годов коммерческие публикации считались статус-кво, а издателей рассматривали как необходимых партнеров в деле продвижения науки. Pergamon дал толчок значительному расширению области научных изданий, ускорив процесс публикаций и представив их в более стильной упаковке. Опасения ученых в связи с передачей авторских прав отступали перед удобством ведения дел с Pergamon, тем блеском, который издательство давало их работе, и перед силой личности Максвелла. Ученые, казалось, пребывали в восторге от волка, которого впустили в дом. «Это был человек из разряда „пальца в рот не клади", но мне он все равно нравился», — говорит Денис Нобл (Denis Noble), физиолог из Оксфордского университета и редактор журнала Progress in Biophysics & Molecular Biology. Максвелл нередко приглашал Нобла на деловые встречи к себе домой. «Там часто можно было застать вечеринку, неплохой музыкальный ансамбль, между его работой и личной жизнью не существовало барьера», — говорит Нобл. Затем Максвелл начинал поочередно угрозами и обаянием подталкивать его к тому, чтобы разделить выходящий два раза в год журнал на ежемесячное или двухмесячное издание, что соответственно привело бы к увеличению абонентских платежей. Правда, в конечном итоге Максвелл почти всегда склонялся к мнению ученых, а последние все больше ценили его покровительство. «Должен признаться, что, быстро распознав его хищнические и предпринимательские амбиции, я тем не менее проникся к нему большой симпатией», — в 1988 году писал о первых годах своего издания Артур Барретт (Arthur Barrett), тогдашний редактор журнала Vacuum. И это чувство было взаимным. Максвелл с большим трепетом относился к своей дружбе с известными учеными, к которым магнат испытывал нехарактерное для него благоговение. «Он рано понял, что ученые жизненно важны. Он готов был исполнить любое их желание. Это сводило остальных сотрудников с ума», — говорил мне Ричард Коулман (Richard Coleman), который в конце 1960-х работал над выпуском журналов в Pergamon. Когда издательство стало объектом враждебной попытки поглощения, The Guardian в статье 1973 года сообщила, что редакторы журналов грозились скорее «уйти совсем», чем работать на другого президента компании. Максвелл преобразил издательский бизнес, между тем повседневная научная работа оставалась прежней. Ученые продолжали нести свои работы главным образом в те журналы, которые лучше всего соответствовали их исследовательской области — а Максвелл был рад опубликовать любые исследования, которые его редакторы считали в достаточной мере серьезными. Однако в середине 1970-х годов издатели начали вмешиваться в практику самой науки, вступив на путь, который впоследствии сделает ученую карьеру пленником издательской системы и подчинит направление исследований бизнес-стандартам. Один из журналов стал символом этой трансформации. «В начале моей карьеры никто не обращал особого внимания на то, где вас публикуют, но в 1974 году все изменилось с приходом Cell, — рассказывает мне Рэнди Шекман (Randy Schekman), молекулярный биолог из Беркли и лауреат Нобелевской премии. Cell (сегодня принадлежащий Elsevier) был журналом, запущенным Массачусетским технологическим институтом для того, чтобы подчеркнуть важность новой набиравшей влияние области молекулярной биологии. Его редактором был молодой биолог по имени Бен Левин (Ben Lewin), который интенсивно, даже с каким-то литературным азартом взялся за работу. Левин ценил длинные серьезные статьи, которые давали ответы на большие вопросы, часто являлись результатом многолетних исследований, которые в свою очередь предоставляли материал для многих статей по другим направления. И, нарушая традицию, согласно которой журналы являлись пассивными инструментами передачи научной информации, он отклонял гораздо больше статей, чем публиковал. Таким образом, он создал площадку для научных блокбастеров, и ученые начали подгонять свою работу под его условия. «Левин был умный человек. Он понимал, что ученые очень тщеславны и хотели быть членами клуба избранных; Cell был „этим самым" журналом, и вам во что бы то ни стало нужно было опубликовать там статью, — говорит Шекман. — Я и сам не избежал этого давления». В итоге он отчасти опубликовал в Cell свой нобелевский труд. Внезапно место публикации стало играть чрезвычайно важную роль. Другие редакторы тоже решили проявить напористость в надежде повторить успех Cell. Издатели также взяли на вооружение показатель под названием «импакт-фактор», изобретенный в 1960-е годы Юджином Гарфилдом, библиотекарем и лингвистом, для приблизительного расчета того, как часто статьи определенного журнала цитируются в других статьях. Для издателей это стало способом оценивать и рекламировать научный охват своей продукции. Журналы новой формации с их акцентом на большие результаты попали на вершину этих новых рейтингов, а ученые, опубликовавшие свои работы в журналах с высоким «импакт-фактором», в качестве награды получали работу и финансирование. Почти в одночасье в научном мире была создана новая валюта престижа. (Гарфилд позднее сравнил свое творение с «ядерной энергией… палкой о двух концах»). Трудно переоценить влияние, которое редактор журнала теперь мог оказывать на формирование карьеры ученого и направление самой науки. «Молодые люди все время говорят мне: „Если я не опубликуюсь в CNS [общая аббревиатура для Cell / Nature / Science, самых престижных журналов по биологии], я не смогу устроиться на работу"», — рассказывает Шекман. Он сравнивает погоню за изданиями с высоким рейтингом цитируемости с системой стимулов, такой же гнилой, как банковские бонусы. «Они во многом влияют на то, куда идет наука», — говорит он. Так наука сделалась причудливым совместным предприятием ученых и редакторов журналов, где первые все чаще стремятся совершить открытия, которые могли бы произвести впечатление на последних. Сегодня, когда у ученого есть выбор, он почти наверняка отвергнет как прозаическую работу по подтверждению или опровержению результатов предыдущих исследований, так и десятилетнюю погоню за рискованным «прорывом», отдав предпочтение золотой середине: теме, которая пользуется популярностью у редакторов и с большей вероятностью обеспечит ему регулярные публикации. «Ученых побуждают проводить исследования, которые удовлетворяют этим требованиям», — сказал биолог и лауреат Нобелевской премии Сидней Бреннер (Sydney Brenner) в интервью в 2014 года, назвав такую систему «коррумпированной». Максвелл понял, что теперь королями науки стали журналы. Но его по-прежнему занимало главным образом расширение, у него все еще было хорошее чутье на то, куда движется наука и какие новые области исследований он может колонизировать. Ричард Чаркин (Richard Charkin), бывший генеральный директор британского издательства Macmillan, который был редактором в Pergamon в 1974 году, вспоминает, как Максвелл на редакционном собрании размахивал одностраничным докладом Ватсона и Крика о структуре ДНК и заявлял, что будущее — за наукой о жизни с множеством крошечных вопросов, каждый из которых заслуживает своего собственного издания. «Я думаю, в том году мы запустили около ста журналов, — сказал Чаркин. — О, Господи!»
БНЕ_Home: У Pergamon также появилась ветвь социальных наук и психологии. Судя по целой серии журналов, название которых начиналось с «Компьютеры и», Максвелл заметил растущее значение цифровых технологий. «Этому не было конца, — говорил мне Питер Эшби. — Оксфордский политехнический институт (ныне Университет Оксфорд Брукс) открыл факультет гостиничного бизнеса с шеф-поваром. Нам нужно было выяснить, кто глава факультета, и заставить его запустить журнал. И бац — вот вам Международный журнал гостиничного менеджмента». К концу 1970-х годов Максвеллу также приходилось иметь дело с более переполненным рынком. «В то время я работал в Oxford University Press, — рассказывал мне Чаркин. — Мы вскочили от удивления и воскликнули: „Черт возьми, эти журналы приносят приличный доход!"» Между тем в Нидерландах Elsevier начал развивать свои англоязычные журналы, поглощая внутреннюю конкуренцию через серию приобретений и расширяясь со скоростью 35 журналов в год. Как предсказывал Максвелл, конкуренция не снизила цены. Между 1975 и 1985 годами средняя цена журнала удвоилась. The New York Times сообщала, что в 1984 году подписка на журнал Brain Research стоила две с половиной тысячи долларов; между тем в 1988 году эта сумма перевалила за пять тысяч. В том же году Гарвардская библиотека потратила на научные журналы на полмиллиона долларов больше, чем то было запланировано бюджетом. Время от времени ученые ставили под сомнение справедливость этого чрезвычайно прибыльного бизнеса, которому они бесплатно предоставляли свои труды, однако именно университетские библиотекари первыми осознали организованную Максвеллом рыночную ловушку. Библиотекари использовали университетские средства для покупки журналов от имени ученых. Максвелл прекрасно об этом знал. «В отличие от других профессионалов ученые не так хорошо разбираются в ценах главным образом потому, что тратят не свои собственные деньги», — сказал он в интервью 1988 года своему изданию Global Business. А поскольку не было возможности обменять один журнал на другой, более дешевый, продолжал Максвелл, «вечный финансовый двигатель» продолжал работать. Библиотекари стали заложниками тысяч мелких монополий. Теперь в год выходило более миллиона научных статей, и им приходилось покупать их все, какую бы цену ни назначали издатели. С точки зрения бизнеса, можно было говорить о полной победе Максвелла. Библиотеки стали «захваченным» рынком, а журналы неожиданно сделались посредниками научного престижа — а это означало, что ученые не могли просто взять и отказаться от них, если бы появился новый метод обмена результатами. «Не будь мы такими наивными, давно бы признали нашу истинную позицию: поняли бы, что именно мы сидим наверху солидных денежных куч, которые умные люди со всех сторон пытаются разложить по своим кучкам», — писал библиотекарь Мичиганского университета Роберт Хубек (Robert Houbeck) в экономическом журнале в 1988 году. Тремя годами ранее несмотря на то, что финансирование науки пережило свой первый за несколько десятилетий многолетний провал, Pergamon сообщил о прибыли в 47%. К тому времени Максвелл уже оставил свою победоносную империю. Склонность к стяжательству, приведшая к успеху Pergamon, также сподвигла его на множество эффектных, но сомнительных инвестиций, в том числе в футбольные команды Oxford United и Derby County FC, телевизионные станции по всему миру, а в 1984 году — в британскую газетную группу Mirror, которой он начал уделять все больше своего времени. В 1991 году, намереваясь приобрести New York Daily News, Максвелл продал Pergamon своему тихому голландскому конкуренту Elsevier за 440 миллионов фунтов (919 миллионов сегодня). Многие бывшие сотрудники Pergamon по отдельности признавались мне, что, по их мнению, после сделки с Elsevier для Максвелла все закончилось, потому что Pergamon был компанией, которую он действительно любил. Спустя несколько месяцев он погряз в серии скандалов из-за растущих долгов, теневой бухгалтерской практики и подрывного обвинения американского журналиста Сеймура Херша (Seymour Hersh) в том, что он якобы являлся израильским шпионом, у которого был выход на торговцев оружием. 5 ноября 1991 года Максвелла нашли в море близ его яхты на Канарских островах. Мир был шокирован, и на следующий день конкурент Mirror, таблоид Sun, поставил занимавший всех вопрос. «Он упал… Он спрыгнул?» — так гласил заголовок. (Было еще третье предположение, что его столкнули). Эта история на протяжении нескольких месяцев удерживалась на главных полосах британской прессы, росло подозрение, что Максвелл покончил жизнь самоубийством после того, как в ходе расследования выяснилось, что он украл более 400 миллионов фунтов стерлингов из пенсионного фонда Mirror для оплаты своих долгов. (В декабре 1991 года испанский следователь сделал заключение о несчастном случае). Догадкам не было числа: в 2003 году журналисты Гордон Томас (Gordon Thomas) и Мартин Диллон (Martin Dillon) опубликовали книгу, в которой утверждалось, что Максвелла убила «Моссад», чтобы скрыть его шпионскую деятельность. В то время как Максвелла уже давно не было в живых, начатый им бизнес процветал уже в новых руках, в ближайшие десятилетия ему предстояло достигнуть новых уровней прибыли и мировой власти. Если гений Максвелла рос вширь, то гений Elsevier переживал период консолидации. С приобретением каталога Pergamon, насчитывавшего 400 единиц, в руках компании оказалось более тысячи научных журналов, и она на тот момент считалась самым крупным научным издателем в мире. Бывший генеральный директор Macmillan Чаркин вспоминает, как во времена слияния говорил генеральному директору Elsevier Пьеру Винкену (Pierre Vinken), что Pergamon — зрелый бизнес и Elsevier за него переплачивает. Но Винкен был полностью уверен в том, что делает. Чаркин вспоминает: «Он сказал: „Вы не представляете, насколько выгодны эти журналы с того момента, когда уже ничего не надо делать. Когда вы создаете журнал, то тратите время на подбор хорошей редколлегии, вам приходится их обхаживать, приглашать на обеды. Потом вы выводите журнал на рынок, и ваши агенты по сбыту отправляются искать подписчиков, это медленный и трудный процесс, а вы стараетесь сделать журнал максимально качественным. Вот что происходило в Pergamon. И вот мы его покупаем и перестаем всем этим заниматься, а наличные деньги просто плывут нам в руки, сложно поверить, насколько это замечательно". Он был прав, а я ошибался». К 1994 году, спустя три года после приобретения Pergamon, Elsevier повысил свои цены на 50%. Университеты жаловались, что их бюджеты трещат по швам — американское издательство Publishers Weekly сообщало, что библиотекари называют это «машиной конца света» для их отрасли — и впервые они начали отказываться от подписки на менее популярные журналы. В то время поведение Elsevier казалось самоубийственным. Он навлекал на себя гнев собственных клиентов как раз тогда, когда интернет вот-вот должен был предложить им бесплатную альтернативу. В статье Forbes за 1995 год рассказывается о том, как ученые делились результатами на первых появившихся тогда веб-серверах, и спрашивается, станет ли Elsevier «первой жертвой интернета». Но как всегда издатели понимали рынок лучше, чем ученые. В 1998 году Elsevier представил свой проект для эпохи интернета, который получил название «The Big Deal». Он предлагал электронный доступ к спецпакетам, включавшим сотни журналов одновременно: ежегодно университет должен платить установленную цену. Согласно докладу, основанному на запросах о свободном доступе к информации, счет Корнеллского университета в 2009 году составлял почти два миллиона долларов — и каждый студент или профессор мог загрузить любой журнал, который они хотели, на веб-сайте Elsevier. Университеты подписывались в массовом порядке. Те, кто предсказывал крах Elsevier, полагали, что ученые, экспериментирующие с распространением своих трудов бесплатно онлайн, будут медленно вытеснять журналы Elsevier, заменяя их по одному за раз. В ответ Elsevier создал переключатель, который объединил тысячи маленьких монополий Максвелла в одну настолько гигантскую, что, подобно базовому ресурсу — к примеру, водо- или электроснабжению — университетам нельзя было без нее обойтись. Платишь — и научные лампочки горят, не платишь — и до четверти всей научной литературы не доступно. В руках крупнейших издателей сосредоточилась огромная власть, и прибыль Elsevier начала очередной крутой подъем, который к 2010 году привел компанию к миллиардным доходам. В 2015 году Financial Times окрестил Elsevier «бизнесом, который интернет не смог убить». Сегодня издатели так крепко обвились вокруг различных органов научного тела, что от них уже никак не отделаешься. В докладе за 2015 год исследователь в области информатики из Монреальского университета Винсент Ларивьер (Vincent Larivière), показал, что Elsevier владеет 24% рынка научных журналов, в то время как старый партнер Максвелла Springer и его соперник Wales-Blackwell контролировали около 12% каждый. На эти три компании приходилась половина рынка. (Представитель Elsevier, знакомый с докладом, сказал мне, что, по их собственным оценкам, они публикуют только 16% научной литературы.) «Несмотря на проповеди, которые я читаю по этой теме по всему миру, кажется, что журналы не теряют своей актуальности, скорее — напротив», — сказал мне Рэнди Шекман (Randy Schekman). Именно это влияние, а не столько прибыль, способствовало распространению системы, и это больше всего разочаровывает ученых сегодня. Elsevier утверждает, что главная цель компании — облегчить работу ученым и другим исследователям. Представитель Elsevier отметил, что в прошлом году компания получила 1,5 миллиона рукописей и опубликовала 420 тысяч; 14 миллионов ученых доверяют Elsevier публикацию результатов своих изысканий, и 800 тысяч ученых на добровольных началах тратят свое время, чтобы помочь им с редактированием и экспертной оценкой. «Мы помогаем исследователям повышать продуктивность и эффективность их работы, — сказала мне Алисия Уайз (Alicia Wise), старший вице-президент глобальных стратегических сетей. — И тем самым приносим пользу научно-исследовательским институтам, а также спонсорам научных исследований, таким как правительства». На вопрос, почему так много ученых критически относится к издателям журналов, Том Реллер (Tom Reller), вице-президент Elsevier по корпоративным отношениям, ответил так: «Не нам говорить о заинтересованности других. Мы смотрим на цифры [число ученых, которые доверяют Elsevier результаты своих исследований], и это свидетельствует о том, что мы хорошо справляемся со своими задачами». Отвечая на вопрос о критике в адрес бизнес-модели Elsevier, Реллер написал по электронной почте, что эти критические замечания не учитывают «все, что издатели делают с целью повысить ценность — помимо взносов, которые приносит финансирование государственного сектора». По его словам, именно за это они и взимают плату. В некотором смысле то, что научный мир, кажется, неизбежно подчинен силе притяжения издательской отрасли, нельзя вменить в вину какому-то конкретному издателю. Когда правительства, в том числе правительства Китая и Мексики, предлагают финансовые премии за публикацию в журналах с высоким рейтингом цитируемости, они не отвечают требованиям кого-либо из издателей, но преследуют выгоды, предоставляемые чрезвычайно сложной системой, которая вынуждена сочетать утопические идеалы науки с коммерческими целями издателей, в чьих руках она находится. («Мы, ученые, мало задумываемся о воде, в которой плаваем», — сказал мне Нил Янг). С начала 2000-х годов ученые отстаивают альтернативу подписке, носящую название «открытый доступ». Это решает проблему уравновешивания научных и коммерческих императивов путем простого удаления коммерческого элемента. На практике это обычно выливается в форму онлайн-журналов, на которые ученые вносят предоплату, чтобы покрыть затраты на редактирование, которая затем гарантирует свободный доступ к их работе всем желающим на неограниченный срок. Но несмотря на поддержку ряда крупнейших мировых финансовых агентств, в том числе Фонда Гейтса и Wellcome Trust, только около четверти научных статей находятся в свободном доступе на момент их публикации. Похоже, неудовлетворенность нынешней системой растет. Но история показывает, что ставки против издателей научной литературы — рискованный шаг. В конце концов Максвелл еще в 1988 году предсказывал, что в будущем останется лишь горстка влиятельных издательских домов и что в цифровую эпоху они будут заниматься своим делом без затрат на печать, что приведет к почти «чистой прибыли». Это очень похоже на тот мир, в котором мы живем сегодня. http://inosmi.ru/social/20170724/239882547.html
bne: Самые первые библиотеки появились в Древнем Египте. Они назывались «домами папируса» и «домами жизни». Создавались они при дворцах и храмах. Египетские фараоны придавали большое значение образованию. При раскопках над входом в одно из помещений дворца Рамзеса II археологи обнаружили надпись: «Аптека для души». По мнению древних египтян, книги можно сравнить с лекарством, которое делает сильным ум человека, облагораживает его душу. Возникновение библиотек как хранилищ памятников письменности отно¬сится к III тысячелетию до нашей эры. При раскопках старых городов госу¬дарств Древнего Востока – Ассирии, Вавилонии, Урарту – археологи находят специальные помещения для хранения книг, а иногда и сами книги. Впрочем, тогдашние памятники письменности могут быть названы “книгами” весьма ус-ловно: это были глиняные черепки, свитки папируса или пергамента. Древнейшие из известных нам сегодня библиотек существовали в районе Южного Двуречья – Шумере. Считается, что Шумер был колыбелью евразий-ской цивилизации и оттуда, видимо, происходит “все на свете”. Шумерийцы представляли собой высокоразвитую цивилизацию: они создали сеть ороси-тельных каналов, изобрели гончарный круг, колесо, плуг, парусную лодку, умели изготовлять литье из меди и бронзы. Главным природным богатством этого района была глина: из нее строили жилища, изготовляли посуду, светиль-ники и гробы. Даже человек, согласно древнему шумерийскому мифу, был со-творен из глины. Поэтому естественно, что материальными носителями знаков письменности здесь стали глиняные таблички. В большинстве своем они были небольшого размера – примерно 5 х 5 см. Знаки нанесенного на них текста ока-зываются иногда такими мелкими, что их приходится читать с помощью лупы. На сырой глиняной табличке тонким тростниковым стержнем, имевшим на сре-зе форму маленького треугольника, наносили знаки, состоящие из вертикаль-ных, горизонтальных и косых клиньев (отсюда и название системы письма – клинопись). Затем таблички обжигались для прочности. Во второй половине III тысячелетия до нашей эры шумерийская литература была представлена разнообразными жанрами. Это были и эпические сказания в стихах, гимны богам, поучения, басни, пословицы, поговорки. Развивалась у шумерийцев и наука: среди расшифрованных табличек есть труды по сельско-му хозяйству (найден календарь землевладельца и классификация растений), математике, истории, географии (до нас дошли древнешумерийские карты). Иногда таблички использовались для записей хозяйственного характера. Глиняных табличек было великое множество. Так, при раскопках культо-вого центра Шумера – Ура – было найдено более 20 тысяч табличек. В другом религиозном центре – Ниппуре – тоже найдено несколько тысяч табличек, раз-мещавшихся в шестидесяти двух комнатах. Все это свидетельствует не только о наличии и распространении письмен-ности, но и о попытках собрать и сохранить памятники письма. Естественно, что исходный материал (глина) и обилие табличек требовали решить вопросы их хранения и организации. Хранились клинописные таблички в ивовых корзи-нах, каждая из которых завязывалась и снабжалась этикеткой с надписью (на-пример: “Документы, касающиеся сада”, “Тростниковая корзинка с документами, касающимися мастерской ткачей”). Что касается организации табличек, то здесь явно существовала какая-то система. Ученый С. Крамер предполагает, что для облегчения размещения и поиска нужных материалов составлялись списки литературных произведений, сгруппированных по определенным признакам. Это предположение подтвер-ждают найденные при раскопках и расшифрованные впоследствии древние ка-талоги (один из них в настоящее время хранится в Музее Пенсильванского университета, другой – в Лувре). Табличка размером 6,5 х 3,5 см вся покрыта клинописными значками с обеих сторон. Каждая сторона поделена на два столбца. Кроме того, каждые 10 строк текста отделены горизонтальной чертой. При расшифровке установили, что это не связный текст, а названия 62-х литературных произведений, из кото-рых 24 дошли до нас. И все-таки назначение этой описи точно не известно, как неизвестен прин-цип расположения названий произведений в списке. Пока о библиотеках Шумера мы знаем весьма мало, но возможно, даль-нейшие археологические раскопки и расшифровка табличек помогут нам со временем рассеять туман доисторического прошлого. Шумерская клинопись широко распространилась по странам Ближнего Востока и Малой Азии. В эпоху расцвета древневавилонской культуры клино-пись шумеров становится международной системой письменности. В XIX веке археологи раскопали на берегах реки Тигр столицу ассирийских царей Ниневию и обнаружили там клинописную библиотеку, учреждённую царем Ашурбанипалом. Она называлась «Дом наставлений и советов» и представляла собой огромное собрание глиняных табличек, которые по указанию царя были взяты из храмов и из домов знатных и образованных ассирийцев. Таблички пролежали около двадцати лет в Британском музее в Лондоне. Когда ученым удалось расшифровать клинопись, стало ясно, что это целая библиотека глиняных книг. Каждая такая «книга» состояла из «листов» - табличек одинакового размера. На каждой табличке было название книги – начальные слова первой таблички, а также стоял номер «листа». Книги размещались в строгом порядке, имелись каталоги – списки с указанием названий книг и числа строк в каждой табличке. Примечательно, что эта библиотека имела тематический каталог. Все её книги были распределены по темам: история, право, астрономия, математика, медицина, легенды и мифы. В каталоге отражалось название произведения. А также комната и полка, где следовало искать нужную табличку. Там хранилось около 30 тысяч глиняных книг, каждая из которых имела на себе клинописный штамп: «Дворец Ашшурбанипала, царя Вселенной, царя Ассирии». Ниневийская библиотека - самая известная древняя библиотека. Из всех известных библиотек Древнего Востока особого внимания заслуживает Ниневийская библиотека царя Ассирии Ашшурбанипала (YII в. до н. э.). Этот царь был, видимо, большим любителем книг и знаний. Он писал о себе: “Я, Ашшурбанипал, постиг мудрость Набу, все искусство писцов, усвоил знания всех мастеров, сколько их есть, научился стрелять из лука, ездить на лошади и колеснице, держать вожжи..., постиг скрытые тайны искусства письма. Я читал о небесных и земных постройках и размышлял над ними... Я присутствовал на собраниях переписчиков... Я решал сложные задачи с умножением и делением, которые не сразу понятны...” Ашшурбанипал собрал в столице своего государства – Ниневии – большую библиотеку, которая являлась подлинной жемчужиной древней эпохи. Царь посылал в разные города Месопотамии своих представителей, опытных писцов, которые разыскивали древние книги и снимали с них копии. Многие из них поэтому в конце текста имеют приписку: “Согласно древнему подлиннику списано и сверено”. Всего было собрано свыше 100 тысяч глиняных табличек. Среди них были тексты по самым разным отраслям знаний на нескольких языках (не только шумерском): медицинские трактаты и грамматические справоч-ники, книги религиозного содержания и мифы, летописи ассирийских царей и записи астрономических наблюдений. Библиотека занимала специальные, роскошно отделанные помещения двух дворцов Ашшурбанипала, один из которых назывался “Дом наставлений и советов”. Ниневийская библиотека содержалась в образцовом порядке. Каждая книга имела свой “библиотечный штамп”: “Дворец Ашшурбанипала, царя царей, царя страны Ашшур, которому бог Набу и богиня Гаслиста даровали чуткие уши и зоркие очи, чтобы разыскивать творения писателей моего цар-ства”. Таблички размещались в систематическом порядке. Были выделены книги по астрономии, грамматике и религии, обычаям и законам и т.д. Каждое произ-ведение хранилось в отдельном ящике или глиняном ларе. В каталогах указывалось название произведения (по первой строке), а также комната и полка, на которой оно хранилось. К полке прикреплялась фаянсовая этикетка (величиной с мизинец) с названием отрасли знания. Судьба библиотеки Ашшурбанипала печальна: она была разрушена после падения Ниневии под натиском войск Вавилона и Мидии. Нам многое известно о Ниневийской библиотеке благодаря раскопкам анг-лийского археолога О. Лэйярда в середине XIX века. Тогда же, несмотря на грозное предостережение, начертанное на одной из табличек: “Того, кто по-смеет унести эти таблицы ... пускай покарает своим гневом Ашшур и Белит, а имя его и его наследников навсегда будет предано забвению в этой стране”, – остатки Ниневийской библиотеки (около 20 тысяч табличек) были переправлены в Лондон и с тех пор хранятся в Британском музее. А их первооткрыватель – археолог Лэйярд, кстати, скоропостижно скончался вскоре после своей наход-ки. Каталог Ниневийской библиотеки был издан в Лондоне в конце ХIХ века. Другой самой большой археологической находкой после библиотеки Аш-шурбанипала была библиотека хеттов. Мало кто из нас может сказать, что это был за народ, а ведь в свое время могущественное Хеттское царство по праву соперничало с Египтом, хетты покорили Вавилон и сравняли его с землей для устрашения других народов. Но так уж случилось, что история сохранила очень мало сведений об этой державе. Недаром оксфордский профессор А. Сэйс, заново открывший миру Хеттское царство, назвал свою книгу “Хетты, или История забытого народа” (1903). Хеттское государство располагалось на территории современной Турции и северной Сирии и существовало около 700 лет. Расцвет хеттов приходится на ХIX-XIII века до нашей эры. Обнаруженные немецким ученым Г. Винклером (1907) более 10 тысяч глиняных табличек позволили получить некоторое представление о Хеттском царстве, его культуре и библиотеках. Основная масса табличек – это религиозные тексты (ритуалы, молитвы, гимны), но найдены были и труды по математике, истории, многочисленные комментарии к кодексу законов, различные по-этические произведения, короткие своеобразные рассказы, названные “записями недосмотров и глупостей”. Особенностью хеттских табличек является авторство литературных и научных произведений. Хеттские библиотекари и архивариусы создали науку о хранении книг. Сохранились клинописные тексты каталогов хеттской библиотеки, в которых были пометки об утраченных документах. Использовались этикетки к отдельным произведениям. Все это свидетельствует о порядке, который поддерживался в хранилище глиняных книг. http://www.spsl.nsc.ru/centreno/rabn/doc/rubnva.doc Древняя Греция, или Эллада, славилась своими учеными и философами, которые создавали школы и академии, при которых открывались библиотеки. Первая публичная библиотека была основана тираном Клеархом в Гераклее. Самой большой частной библиотекой считалось собрание древнегреческого философа и ученого Аристотеля. Библиотека Аристотеля в Лике, в районе Афин, где великий античный философ читал свои лекции, насчитывала десятки тысяч свитков. После смерти ученого его библиотека стала частью Мусейона, Храма Муз. Во время раскопок в Гееркулануме была обнаружена библиотека поэта Филодема, которая насчитывала около 1860 свитков. http://penzacitylibblog.ru/index.php/dlya-molodezhi/item/229-golos-staroj-knigi-istoriya-vozniknoveniya-bibliotek Династия Птолемеев приобретала книги для пополнения библиотеки с потрясающим рвением. Это было одновременно и страстью, и государственной политикой царей Египта. Если книги было невозможно купить, их похищали или отбирали силой. Птолемей I после смерти Александра умудрился каким-то образом заполучить часть оригинальных трудов Аристотеля (есть версия, что он их попросту украл). Птолемей II выкупил все оставшиеся произведения Аристотеля. Птолемей III рассылал во все концы Средиземноморья своих агентов, которые скупали неизвестные рукописи для пополнения Великой библиотеки. Он же обратился к правителям цивилизованного мира с просьбой одолжить ценные книги для копирования. Целый штат переписчиков, трудившийся при библиотеке, в кратчайшие сроки сделал копии творений Еврипида, Эсхила, Софокла и других античных ученых и философов. После этого подлинники остались в библиотеке, а на родину Птолемей отправил свежеизготовленные копии. Все книги, имеющиеся на кораблях, заходящих в александрийский порт, также в обязательном порядке изымались таможенными службами и копировались. Все это привело к тому, что в Александрийской библиотеке хранилось от 400 до 700 тысяч документов (по разным данным) — небывалое количество книг для Древнего мира! При таком гигантском количестве манускриптов «музеон» столкнулся с серьезной проблемой: огромные объемы информации нужно было как-то структурировать. При библиотеке была создана целая служба, занимающаяся учетом уже имеющихся и вновь поступающих книг. Все документы заносились в каталоги с указанием того, откуда они поступили, с именем бывшего владельца, именем автора и кратким рефератом (аннотацией). Существовало несколько многотомных каталогов, в которых все книги были отсортированы по разным принципам. Например, в одном каталоге рукописи были сгруппированы по тематике: медицина, философия, астрономия и т. д. В другом — по источнику поступления. Так, все книги, поступившие с прибывших в александрийский порт кораблей, составляли «корабельную библиотеку». Там можно было отыскать интересные новинки и редкие иноземные книги — кстати, именно таким образом в библиотеку попали бесценные сочинения Гиппократа «Инфекционные болезни». В третьем каталоге книги группировались в алфавитном порядке по имени автора, в четвертом — по названию рукописи. Благодаря этой уникальной системе среди сотен тысяч книг можно было относительно легко отыскать нужный документ — достаточно было просто порыться в соответствующем каталоге. В Александрийской библиотеке были разработаны правила классификации и инвентаризации фондов. Один из руководителей библиотеки Каллимах составил огромный библиографический словарь “Таблицы и описание учителей (или поэтов) по векам и от древности”. Хотя из 120 томов до нас дошли лишь небольшие фрагменты, частые упоминания “Таблиц...” в древнегреческих документах позволяют судить о содержании и значении проделанной работы. Описывая книги, Каллимах приводил начальные слова каждого произведения, а затем сообщал все известные ему сведения об авторе. Как правило, должность библиотекаря занимали выдающиеся ученые и поэты. Среди них уже упоминавшийся выше Каллимах – поэт, ученый, властитель дум своего времени, автор прекрасных любовных элегий; ученик Каллимаха Эратосфен, которого современники сравнивали по разносторонности научных интересов с Аристотелем. Он имел прозвище “Бета” (“Второй”), означавшее, что в любой области знания он имеет право на второе место. Эратосфен впервые сумел высчитать длину окружности Земли и разработал методику построения географической карты. В течение многих лет занимал пост хранителя библиотеки Аристарх Самосский, который вместе со своими учениками составил выверенный полный текст поэм Гомера. У библиотекарей имелись помощники, в обязанности которых входил учет новых рукописей, разбор и рассмотрение манускриптов, копирование текстов. Были люди, которые следили за порядком, за предохранением рукописей от моли и сырости. Существует несколько версий гибели Александрианы, как ее назвали. Дос-товерно известно, что в 47 г. до н. э. основная часть фонда погибла во время пожара, охватившего город в результате уличных сражений, когда его захватил Юлий Цезарь. И тогда главной библиотекой стал Серапиум, в который ранее была передана часть Александрийской библиотеки в связи с бурным ростом ее фонда. В таком “усеченном” виде библиотека существовала еще несколько сто-летий. Согласно одной версии она была окончательно уничтожена фанатично настроенными христианами по приказу патриарха Феофила в 391 году. По дру-гой версии библиотеку сожгли в 646 году во время нашествия мусульманских завоевателей. Существует еще и легенда о халифе Омаре, который, заняв Алек-сандрию, распорядился отнести книги в александрийские бани и предать их ог-ню. Кстати, в источниках арабов, захвативших Александрию, сообщалось, что в городе имеется 4000 банных печей – это воспринималось как одна из дикови-нок города. Понадобилось шесть месяцев, чтобы сжечь александрийские фоли-анты. Эта легенда стойко сохранялась в средние века, однако некоторые ее де-тали вызывают сомнения у современных исследователей. Возможно, эта версия – обычное у восточных писателей преувеличение, напоминающее аналогичную, явно преувеличенную легенду: при взятии арабами Багдада победители унич-тожили богатейшую городскую библиотеку. Книги было приказано бросить в реку Тигр. Рукописей оказалось так много, что на реке образовался мост из книг, по которому переправилась пехота и кавалерия, а от чернил, растворив-шихся в воде, река сделалась черною. Неизвестно, какая из перечисленных выше версий соответствует истине. По-видимому, в течение столетий Александрийская библиотека подвергалась многочисленным хищениям и разграблениям, пока оставшиеся книги в конце концов не рассеялись и не растерялись. С середины II в. до н. э. большую известность приобрела библиотека в Пергаме. Пергамское царство существовало в Малой Азии на протяжении 150 лет (284-133 гг. до н. э.). Пергамские цари тоже построили библиотеку, и обосновавшиеся в ней ученые также стали разыскивать тексты и приглашать переводчиков, переписчиков для работы с ними. Пергамская библиотека, осно-ванная на столетие позже Александрийской, стала ее достойной соперницей. В ней, по словам греческого ученого Плутарха, было примерно 200 тыс. томов. Таким образом, Пергамская библиотека была второй по количеству и ценности фонда библиотекой классической древности. Об этой библиотеке нам известно благодаря археологическим раскопкам ХIХ века. Археологи обнаружили остатки здания библиотеки. Помещение библиотеки делилось на книгохранилище, большой и малый читальные залы. В мраморных стенах книгохранилища были сделаны выложенные из кедра ниши для книг. Кедр древние библиотекари предпочитали использовать потому, что он защищал рукописи от насекомых. Перед зданием библиотеки на пьедесталах стояли бюсты знаменитых писателей, поэтов и ученых древности. Здание имело открытый дворик с двухэтажным портиком и четырьмя примыкающими к нему помещениями. Подобная архитектурная концепция библиотеки не утратила ак-туальности вплоть до настоящего времени, и сегодня практика построения биб-лиотеки вокруг открытого пространства очень распространена. Фонд Пергамской библиотеки состоял из рукописей разного содержания. Больше всего было трактатов по медицине, так как Пергам считался центром медицинской науки древнего мира. С Пергамской библиотекой связана версия производства пергамента. Со-гласно данной версии, Птолемей II, боясь, что Пергамская библиотека может превзойти Александрийскую, запретил вывоз в Пергам папируса – основного материала, на котором писали в то время в надежде на то, что лишившись ос-новного технологического материала, пергамские ученые остановятся. Поиски нового материала – заменителя папируса – привели к открытию пергамента. Несмотря на трудоемкость в изготовлении пергамента и дороговизну, перга-мент все же имел неоспоримые преимущества перед папирусом. Он не пропус-кал чернила, что давало возможность писать с двух сторон листа. Пергамент можно было разрезать на небольшие листы, из которых затем сшивалась книга. http://www.spsl.nsc.ru/centreno/rabn/doc/rubnva.doc С Александрийской библиотекой соперничала Пергамская библиотека, которая была создана во втором веке до нашей эры и насчитывала около 200 тысяч папирусных и пергаментных рукописей. Пергамская библиотека уступала Александрийской библиотеке лишь по величине фонда. Её большую часть составляли медицинские трактаты – Пергам считался центром медицины. История библиотеки завершилась в 43 году до нашей эры, когда Пергам стал провинцией Рима, и большая часть книг попала в Александрийскую библиотеку. Сегодня Пергам находится на территории Турции, и развалины библиотеки входят в число туристических объектов. Первая римская публичная библиотека была создана по греческим образцам Сезонием Поллионом. Позднее в Римской империи возникли библиотеки, учреждённые императорами Августом, Тиберием, Траяном, византийскими правителями. Самые ранние христианские библиотеки возникли при больших епископальных церквях. Идея создания публичной библиотеки в Древнем Риме принадлежала Юлию Цезарю, побывавшему в Александрии и ставшему косвенным виновни-ком уничтожения части Александрийской библиотеки. В конце жизни Юлий Цезарь вынашивал план создания в Риме двух крупных общественных библио-тек, одна из которых была предназначена для греческих книг, другая – для ла-тинских. Заботу об их создании и все руководство этим делом должен был взять на себя известный ученый Марк Теренций Варрон, которому в числе про-чих произведений принадлежало и сочинение “О библиотеках” в трех кни-гах. Смерть помешала Цезарю осуществить этот замысел, и первая римская публичная библиотека была основана через пять лет после гибели Цезаря в 39 г. до н. э. полководцем, оратором, историком Гаем Ассинием Поллионом. Полли-он был выдающимся деятелем этого бурного, богатого событиями века. Актив-ный деятель цезарианской партии, командир легионеров, он отошел от полити-ческой борьбы и посвятил себя занятиям науками, литературой и искусством. Основанная им библиотека помещалась в вестибюле храма Свободы в Атриуме и была создана на средства, полученные от военных добыч. В библиотеке про-ходили публичные чтения новых произведений. По-видимому, в этой библио-теке были собраны книги на греческом и латинском языках. Здание библиотеки было украшено статуями великих писателей прошлого. Создание этой библиотеки имело большое политическое и культурное значение. Отныне к богатствам классической греческой и римской литературы получили доступ те круги читателей, которые не располагали средствами для создания личных библиотек. В дальнейшем публичные библиотеки основывали и другие римские импе-раторы, стремившиеся таким образом увековечить свои имена. Император Ав-густ основал в храме Аполлона Палатинского две библиотеки: латинскую и греческую. Веспасиан в честь одной из военных побед открыл “Библиотеку мира”, которая получила широкую известность благодаря богатому подбору произведений ученых-грамматиков – эта библиотека была прообразом современной научной библиотеки со специализированным фондом. Император Траян основал Ульриеву библиотеку, в которой хранились архивы цезарей, а также редкости: книги из слоновой кости, полотняные книги. Известна и библиотека императора Адриана, которая в честь создателя была названа «Адрианой». В исторических трудах сохранилось описание этой библиотеки: потолок ее был сделан из алебастра и позолочен, стены из белого мрамора украшены картинами, в нишах стояли скульптуры, изображающие героев «Одиссеи» и «Илиады», а посреди зала возвышалась статуя самого Гомера. В одном из древних описаний Рима, относящемся к периоду от Августа до Андриана (14 – 117 гг. н. э.), указывается, что число публичных библиотек в городе приближается к тридцати. Эти библиотеки имели особый штат обслу-живающего персонала. Во главе каждой стоял прокуратор – человек образован-ный и облеченный особыми государственными полномочиями. Прокураторам подчинялись рабы, принадлежащие государству или императорскому дому. Ра-бы (назывались они “либрарии” – книжники, от латинского “либер” – книга) должны были следить за сохранностью книг и порядком в библиотечных по-мещениях, переписывать обветшавшие рукописи. Римские библиотеки представляли собой высокие залы, в которых обычно размещалось книгохранилище и галереи с колоннами, где был читальный зал. Пол в читальном зале был устлан плитами из темного мрамора, а потолки ли-шены позолоты, чтобы яркие цвета не раздражали читателя. По стенам поме-щения и в центре стояли шкафы с “ гнездами” для свитков. Удобные кресла, статуи муз и бюсты известных писателей – все это создавало атмосферу под-линного храма наук и способствовало особой приподнятости мысли. Поэтому читатели римских библиотек предпочитали изучать рукописи в читальном зале библиотеки, несмотря на возможность получать книги на дом. Развитие книжной торговли и рост числа публичных библиотек вызвали усиление цензуры и установление контроля за деятельностью библиотек и книжных лавок со стороны императорского Рима. В 1 г. н. э. из книжных лавок и библиотек было изъято около 2000 рукописей. Возможно, по этим же сооб-ражениям в конце II века была установлена должность специального чиновни-ка – прокуратора, который занимался хозяйственными нуждами всех римских публичных библиотек. Было создано единое управление библиотеками и еди-ный центр использования библиотечного персонала. В Древнем Риме было создано несколько сочинений, так или иначе связан-ных с библиотечным делом. Кроме упомянутого выше труда Варрона “О биб-лиотеках”, можно назвать сочинение Герения Филона в двенадцати частях “О приобретении и отборе книг”, Телефоса Пергамского “Три книги о знании книг, в которых указывается, какие книги достойны приобретения”, трактат Витру-вия “Об архитектуре”, в котором, выражаясь современным языком, дан “ти-повой проект” библиотеки в загородном доме. В 1037 году киевский князь Ярослав Мудрый (около 980 – 1054) основал первую библиотеку в Киевской Руси. Она находилась в киевском Софийском соборе. Это было самое полное собрание письменных памятников Древней Руси – Евангелие, книги пророков, жития святых. Здесь хранились и важные государственные документы. 500 томов – таким собранием в то время могли похвалиться не многие библиотеки Европы. Неизвестно, куда пропала библиотека Ярослава Мудрого: возможно, она погибла во время большого пожара в 1124 году или была уничтожена в 1240 году во время разгрома Киева войсками монгольского хана Батыя. http://penzacitylibblog.ru/index.php/dlya-molodezhi/item/229-golos-staroj-knigi-istoriya-vozniknoveniya-bibliotek Темные века Во времена Средневековья библиотеки в основном существовали при монастырях. Здесь же действовали и скриптории (лат. sсriptorium от scriptor — «писец, переписчик»), где переписывались сочинения отцов церкви, Священное Писание и работы античных авторов. Несмотря на солидное количество документов, хранившихся в некоторых библиотеках, ни в одной из них, даже в самой крупной, не было никаких алфавитных или иных систематических каталогов. Единственным человеком, способным ориентироваться в монастырской библиотеке, был собственно библиотекарь. Он и только он знал некую тайну поиска информации в манускриптах. Вероятнее всего, у каждого библиотекаря была своя система «навигации», основанная на тайных метках, записях в личном каталоге или каком-то другом способе структурирования книг. Однако эта тайная система не афишировалась. Способность ориентироваться в монастырской библиотеке делала «хранителя знаний» незаменимым и давала определенную власть над обычными монахами. Словом, верный кусок хлеба и мистический ореол в придачу. Такое положение дел сохранялось вплоть до XV века, когда в связи с развитием банковского дела, бухгалтерии и книгопечатания родилась система индексов (от лат. index — «указатель», «список»). Первоначально индексы использовались для унификации и стандартизации документооборота и облегчения поиска нужной бумаги в банковских книгах. Несколько позднее индексация была принята в библиотеках и всех книгопечатнях. Именно тогда начали зарождаться правила оформления книг и документов. До появления книгопечатания и индексов отсутствовали какие-либо стандарты: каждая рукопись была уникальна, каждая книга оформлена по-своему (в основном как фантазия переписчика подскажет). Зачастую переписчики забывали (или просто не считали нужным) указать авторство, допускали ошибки или позволяли себе некоторые вольности, интерпретируя оригинал. Именно поэтому ученые эпохи Возрождения так отчаянно искали подлинники античных авторов, вполне справедливо не доверяя монастырским копиям. Введение системы индексов и более-менее единых правил оформления книг, во-первых, резко уменьшило количество искажений информации при копировании, а во-вторых, позволило относительно легко ориентироваться в великом многообразии книг. До середины XIX века большинство библиотек пользовались своими собственными классификационными системами, что создавало определенные сложности. В 1873 году американским библиотекарем Мелвиллом Дьюи (Melville Louis Kossuth (Melvil) Dewey) была разработана так называемая Десятичная система Дьюи (Dewey Decimal System, DSS). В данной системе использовались числовые индексы для обозначения тематики издания. Иерархическая система позволяла достаточно легко, двигаясь от общего к частному, отыскать нужное издание. Например, индексы 500-590 означают книги, относящиеся к разделу «естественные науки и математика». Индексы, входящие в этот интервал, имеют более узкое значение: 510 — «математика», 520 — «астрономия», 530 — «физика», 540 — «химия». Каждый из этих подразделов разбит еще на десять групп В идеале система классификации книг должна быть единой по всему миру. С этой целью в 1895 году на основе десятичной классификации Дьюи бельгийцами Полем Отле (Paul Otlet) и Анри Лафонтеном (Henri La Fontaine) была разработана новая система, получившая название Универсальной десятичной классификации (УДК). Основное отличие УДК в том, что благодаря ей можно определить прежде всего содержание книги, а не ее местонахождение в библиотечном хранилище. https://oko-planet.su/history/historysng/27617-gipertekst-dlya-faraona-istoriya-razvitiya.html
bne: Вступив в EAGO теоретически получил доступ к журналам На практике многих статей нет, поиск работает неэффективно Лучше всего искать по авторам И впечатление, что кое-что загрузили в ELibrary
БНЕ_Home0: < back | 0 - 20 | b_n_e [userpic] "Зачем нужен храм, если в нём исчез дух" Январь, 30, 2019 (21:43) 4 Читать комментарии reply linkРедактировать записьРедактировать меткиВ избранноеПоделитьсяОтслеживать ЗАЧЕМ или КОМУ - это отдельный вопрос И его можно долго расковыривать в околотеологическом и даже околоэкономическом духе Но я о другом и более конкретно о ГПНТб Натощак (анализы сдавал) сегодня не особо работалось и решил заставить себя поехать в ГПНТб (тем более, что нечаянно удаленно увидел там якобы нужныий старый препринт ЦЭМИ) Добираться теперь неудобно (это не былой Кузнецкий мост) ;-( Я ехал до Полежаевской, 20 минут (не повезло) ждал 39 автобус и примерно 10 минут ехал на нём Местность специфическая Рядом трубы большой ТЭЦ Само здание в 9-ть этажей с кучей примочек (типа конференц-зала) Все каталоги электронные и сделаны непривычно Во первых безобразно отсканированы старые карточки (часто набор символов сложно домыслить до вменяемых слов) Во вторых поиск очень непривычен (и на мой вкус неудобен) Заказ с шифром выдается недавно обхаянной за канцерогенность термобумагой Всю уникальную картотеку переводов (там были и переводы с вовсе недоступных оригиналов) ликвидировали Зато (в нарушение закона о деполитизации) на втором этаже стоит бюст Ленина и рядом с ним красный флаг (видимо старания Земского, который и сейчас в ГПНТб работает Земсков (бывший первый секретарь Октябрьского райкома партии) долгое время возглавлял библиотеку Видимо неверно понимал её миссию и довел до того что осталось Но главное не это Книги в залах выглядят совершенно глянцевыми по содержанию (это не вина библиотеки, скорее издателей и страны в целом) Людей мало и нет того напора и задора который раньше наполнял залы и очередь за ксероксом Ведь и в раздевалку с утра очереди стояли и немалые И дело тут не во мне "Фауна не та" (с) Обиднее же всего, что эта видимость удобств появилась тогда, когда она не очень то и нужна (западные журналы пока доставать удается) Что искать теперь в ГПНТб ?! Наверное отечественные издания (журналы и книги) которые Elibrary и "генезис" не охватывают "И если ангел в этом доме жил, то он покинул этот дом, покинул..." (c) Но такой диагноз опрометчив Всегда стоит оставлять место надежде или иллюзии И обживать их Надо выбирать маршруты как ехать и искать за чем ехать И сама регистраторша похоже захватила самый краешек былого расцвета библиотеки Нашлась моя давняя перерегистрация (наверное 70-80-е я активно библиотеку посещал) В частности кандидатский диплом (по нему идет абонемент) Раньше шел только по докторскому Фото мне пересняли сразу с паспорта Билет электронный (по нему идет и заявка на издания) Заказывать можно удаленно через сайт Есть абонемент Но этот ИРБИС наверное можно как-то освоить Хотя чувствуется, что шло не от пользователя, Довольно много персоналок Можно сканировать на флешку Вместо былого увлечения физ-мат залом теперь почему-то большое внимание уделяется экологии Сохранилось содержимое справочного зала с открытым доступом (энциклопедии и тп) Снаружи что-то смог поймать по ссылке: http://corporate_new.gpntb.ru/cgi-bin/corporate/z3950/gate.cgi?host%5B%5D=intranet.gpntb.ru%2Fkatb&use_1=1035&trun1=1&from=1&to=20&format=1.2.840.10003.5.28&bop_1=and&bop_2=and&bop_3=and&bop_4=and&use_2=1003&use_3=4&use_4=31&use_5=21&trun2=1&trun3=1&trun4=1&trun5=1&header=eheader.htm&head1=ehead3.txt&head2=ehead2.txt&marc_format=rusmarc.txt&footer=efooter.txt&p_qtyp=0&p_mode=1&extend=n&term_1=%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B0%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%BA&term_3=&term_5=&term_2=&term_4= На выходе табло с временем прибытия автобуса на ближайшую остановку (200 метров)
bne: Очень интересным и методически познавательным был доклад «Предупреждение: существенная информация относительно хищнических журналов» (Warning: Essential Information About Predatory Journals), который представил классик борьбы за чистоту научных публикаций, создатель все- мирно известного «Списка “мусорных” журналов и “хищнических” издателей» (Beall's List of Predatory Journals and Publishers), адъюнкт-профессор Университета Колорадо (США) Джеффри Билл (Jeffrey Beall). Выделим издательские модели для научных журналов: 1. Традиционная модель издания по подписке; 2. Гибридный открытый доступ (часть статей в журнале оплачивается автором и становится доступной на каком-либо сайте); 3. Платиновый открытый доступ, бесплатный для авторов и читателей; 4. Открытый доступ с задержкой: сначала – подписная модель доступа, а с определённого момента – открытый доступ; 5. Золотой открытый доступ – бесплатный для читателя, платит автор. «Хищнические» издатели эксплуатируют модель золотого открытого доступа в собственных интересах. Они делают вид, что помогают авторам научных статей. Для того чтобы выглядеть как настоящие издатели, они Науч. и техн. б-ки, 2018, № 2 95 копируют веб-сайты авторитетных и уважаемых журналов и их методы. Многие из них составляют очень слабые или вообще фальшивые рецензии; некоторые именуют себя «институтами», «ассоциациями» или «центрами», а другие действуют как единый мегажурнал. Основные признаки «мусорных» журналов: они обманывают (не гово- рят правду); их работа непрозрачна; они не применяют стандарты и методы научного издательства. Один из «мусорных» журналов представлен на рис. 3. Вузовские системы оценок качества публикаций оказались неэффек- тивными, а вузовские авторы ищут журналы, наиболее доступные для раз- мещения статей. При этом учёные, публикующиеся в авторитетных журна- лах, чувствуют себя обманутыми. Конечно, далеко не все журналы откры- того доступа являются «хищническими». Рис. 3. Пример объявления от «мусорного» журнала «Хищнические» издатели приносят вред науке: «благодаря» им увеличилось количество нарушений в научных публи- кациях, в том числе плагиата; 96 Науч. и техн. б-ки, 2018, № 2 псевдонаучные статьи, которые они публикуют, индексируются в Google Scholar и других вузовских указателях; они размывают границу между наукой и псевдонаукой, разрушают ку- мулятивную природу науки; подпитывают фиктивные исследования в тех общественных институ- тах, которые зависят от достоверных знаний; публикуют рассуждения активистов от науки и сторонников теории заговоров; загрязняют таксономию; многие из них спонсируют фиктивные научные конференции; предприниматели от фармацевтики используют «хищнических» изда- телей, информируя об изобретении якобы эффективных лекарственных средств; плата за публикации может препятствовать появлению статей некото- рых авторов, в особенности из стран с небольшими доходами, или незави- симых исследователей. Косвенными жертвами «хищнических» издателей становятся: те, кто оказался «затоплен» спамом; составители литературных обзоров, обзорных статей и систематических обзоров, а также метаанализов; те, кому прихо- дится оценивать научные достижения коллег по количеству публикаций в «мусорных» журналах; студенты, готовящие квалификационные материалы. Из сообщения проф. Джеффри Билла можно сделать следующие выводы: 1. Модель, при которой автор платит за публикацию, стала основным явлением в научном издательстве и привела к появлению множества мо- шенников; 2. Мы утратили избирательность в научном издательстве; 3. «Мусорные» журналы угрожают целостности науки; 4. Авторы научных публикаций превратились в пользователей изда- тельских услуг, но пока нет организации, отстаивающей их интересы. http://www.gpntb.ru/ntb/ntb/2018/2/NTB2_2018_%D0%905_9.pdf
bne: — Можете ли вы сформулировать принципы хорошего научного журнала? У вас есть рецепт? — Прежде всего, надо помнить, что создание журнала приличного уровня занимает годы. Разрушение журнала занимает несколько месяцев. Таким образом, если мы хотим организовать уважаемый, профессиональный научный журнал, надо настроиться на очень-очень долгий процесс, основанный на доверии и вере в журнальную работу, вере в то, что это интегрирующий процесс. На самом деле, мой личный опыт свидетельствует, что в этом деле надо быть чрезвычайно вдумчивым и осторожным. Мы верим в процесс научной интеграции, научное сообщество и взаимопомощь. Но мы — редакция, а не господь Бог. Надо понимать, что мы основываемся на информации от людей, а это значит, что мы можем делать ошибки, мы можем отклонить статью, ту единственную статью, которую не следовало бы отклонять... Более того, можно ошибиться и в ретроспективе: мы думаем, что эта публикация будет очень интересная, а со временем оказывается, что ничего-то в ней содержательного не было. Конечно, мы верим, что у нас есть все основания считать, что статьи, которые мы публикуем, будут высоко оценены. А потом, через некоторое время, открыв очередной номер журнала и просто посмотрев публикации, вдруг мы понимаем, что нам не нравится то, что было опубликовано. Да, да, это случается! Надо понимать, что так бывает. Таким образом, еще раз повторяю, что надо быть очень осторожным. Вы должны каждый день и час подтверждать качество своей работы и оправдывать ожидания, а для этого надо быть очень аккуратными, деликатными. И, как я полагаю, не следует забывать, что главная работа, которую проводит научный журнал, — это работа с авторами. Именно они главные герои нашей книги, ведь это они доказывают сложнейшие теоремы и делают тяжелейшую работу. А мы, редколлегия, — всего лишь продюсеры этого дела, в каком-то смысле — сервис. — Трудно найти среди коллег подходящих экспертов? — Есть два аспекта. Первый аспект: математика, как я уже сказал, становится всё более технически сложной, доказательства чрезвычайно сложны. И поэтому порой бывает просто трудно найти, кроме самого автора, еще одного человека, который на самом деле бы понимал суть доказательства, — того, кто может оценить и проверить работу в целом. — Но вам ведь нужно получить отзывы двух человек? — Нет, не всегда. Это не формальное судейство, когда нужно определенное количество присяжных. Иногда вы можете поверить одному эксперту на слово. Важно, чтобы этот эксперт полностью понимал все аргументы, изложенные в статье. Но есть и второй аспект: наш журнал очень привлекателен. Ведь если ученый публикуется в престижном журнале, это уже значит, что он проделал качественную работу. А так как наше математическое сообщество довольно дружное, то люди сотрудничают очень добросовестно, чтобы честно оценить статью. Скажем, в том же случае с доказательством Перельмана потребовалась огромная работа множества людей, чтобы проверить само доказательство. И на это ушло три или четыре года. Так что я думаю, что глобальная система математического сообщества работает довольно хорошо. В зависимости от области, конечно. И потом, вы знаете, в математике публикуется не так много ошибочных результатов. Мне кажется, система оценки и отбора довольно эффективная. Нельзя сказать, что спустя двадцать лет мы часто находим что-то фальшивое или неверное. Это может местами случиться. Но каких-то серьезных заблуждений общего характера в послевоенной математике не наблюдается. Однако в любом случае настоящему, уважающему себя журналу надо помнить: если вы обнаружили опубликованную статью, которая неверна или в которой есть ошибки, необходимо тут же найти эксперта, который поймет, почему это неверно, и предложить ему опубликовать исправление. Жан-Мишель Бисмут (Jean-Michel Bismut). Фото © Ольги Орловой — То есть редактор берет на себя и педагогические функции, функции учителя? — Нет, нет, учитель — слишком мягкое слово! Иногда редактор научного журнала может быть полисменом. В каком-то смысле, вы должны уметь держать место в чистоте! И вы должны называть вещи своими именами. Иногда кто-то хочет выдать за доказанное то, что не доказано. И вы обязательно должны автору на это указать. Но для этого вам следует абсолютно четко представлять, что есть доказательство в данном случае, а что таковым не является. Ведь иногда ситуация в науке похожа на спорт. И какой-то человек публикует половину доказательства, а другой уже выполнил его целиком. И первый хочет получить все преимущества второго. И тогда вы должны стать судьей между ними. — В России сейчас очень остро стоит проблема качества научных журналов. Во многих областях у нас почти нет журналов мирового уровня. Что бы вы могли посоветовать? — Россия — большая страна, и в ней, конечно, много журналов. Но всё это огромное количество журналов не может быть мирового уровня. Топ есть топ, должна быть разница и градация. Обязательно должны выпускаться журналы разного уровня. Надо ведь иметь журналы, где могут публиковаться молодые люди. И, может быть, для этого как раз и подходят национальные журналы. Скажем, в математике, если молодые люди будут стараться публиковаться только в журналах мирового уровня, они будут ждать несколько лет, пока их работы только примут к рассмотрению. А зачем? Однако журналы и не должны ухудшаться. А первый признак умирания — это когда издания начинают публиковать работы, которые вообще никому не интересны, за исключением авторов. Если нет своего — пусть маленького — научного сообщества, которое бы интересовалось теми или иными публикациями, дело плохо. Я в этом смысле совсем не знаю ситуацию в России, и поэтому не могу дать конкретных рекомендаций, как улучшить управление журналами. Понимаете, я вижу, что мои русские коллеги работают в России в очень трудных условиях, и я не могу оценить их возможности для подержания уровня журнала. Но с другой стороны, я не считаю вообще стремление попасть в первую десятку самоцелью хорошего научного журнала. Смешно заявлять: «Наш журнал должен быть первым журналом в мире!» Вы не должны это декларировать. Ведь, как я уже сказал, создание хорошего журнала — это очень долгий процесс. Но, чтобы уровень журнала не падал, надо очень ясно представлять, какие задачи стоят перед вашим журналом, понимать, что вы хотите сделать, чего добиться, и знать, кого именно вы хотите печатать в своем журнале. Можно сделать блестящий журнал для молодых ученых. Все же знают, что в «большом, взрослом» журнале замечательную статью могут проглядеть и выбросить в корзину. Я думаю, у каждого научного редактора были подобный ошибки. Вспомните историю Галуа и Коши. — Медики в таких случая говорят, что у каждого врача есть свое маленькое кладбище. — Да, от этого никто не застрахован. И, таким образом, надо просто стремиться, чтобы журнал оставался независимым, чтобы работала честная экспертиза, и тогда, возможно, даже задача представлять молодых людей в науке сама по себе окажется весьма достойной. Так что я не могу дать конкретный совет, но могу лишь подтвердить эти общие принципы. https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/430584/Zhan_Mishel_Bismut_Matematika_ne_dolzhna_prevrashchatsya_v_sanskrit?from=bxblock
БНЕ_Home0: . Крупнейшее в США объединение высших учебных заведений Университет Калифорнии (UC), в который входят 10 университетов, включая такие знаменитые, как Беркли и UCLA, разорвало отношения с одним из крупнейшим в мире научных издательств Elsevier, владельцем более 2500 научных журналов. Суть конфликта состоит в том, что издатели научных журналов фактически бесплатно (а иногда и с доплатой) получают научные статьи с результатами исследований, оплаченными из деньги налогоплательщиков, а затем продают эти статьи тем же самым научным институтам за очень большие деньги. Ученые же давно призывают к тому, чтобы доступ к научной информации был бесплатным и общедоступным. UC пытался договориться с Elsevier о том, что за фиксированную плату его сотрудники, во-первых, получат доступ ко всем публикуемым Elsevier статьям, а во-вторых, все статьи сотрудников UC будут выкладываться Elsevier в открытый онлайн-доступ. Но стороны не смогли прийти к соглашению. В результате UC полностью отказался от подписки на издаваемые Elsevier журналы и не будет отдавать туда статьи своих ученых. Университеты, состоящие в системе UC, производят около 10% всех американских научных статей. Ранее, в 2017-2018 годах, о бойкоте Elsevier объявили более 200 крупнейших научно-исследовательских институтов и университетов Германии, 140 научных и образовательных учреждений Тайваня и все научно-исследовательские институты и университеты Швеции. В последнее время многие ученые со всего мира прекращают сотрудничество и с другими научными журналами, требующими оплату за доступ к своим статьям, и начинают публиковаться в новых изданиях с открытым доступом, таких, как PLOS или BioMed. https://www.svoboda.org/a/29801082.html
bne: Вчера посетил Ленинку (теперь национальная библиотека) Не был в ней 30 лет Июль, 4, 2019 (09:44) В юношеский зал Ленинки меня впервые привел знакомый наверное в 10 классе. Семьи наших родителей обитали тогда в Москве в одном подъезде (я и сейчас живу в той же хрущевке). Потом в юношеском зале был диссертационный, потом общий... И вообще Ленинская библиотека с её очередями, курилкой, каталогами и библиографическим кабинетом это нечто особенное и у каждого свое. И как-то я и в ЖЖ видел специальный журнал про Ленинку (лень сейчас искать) Помню как-то в очереди в раздевалку переговаривались соседи (видимо гуманитарии). Говорили про своего общего знакомого, которого исключили из библиотеки (видимо книги пытался вынести и поймали): "Теперь его от науки отлучили. Наука без Ленинки невозможна". Немного утрировано, даже для 70-х годов, но наводит на размышления. Cама по себе мысль, что живущий в Москве в 70-е годы никак не мог обойтись без крупнейших библиотек очевидна (помнится из других городов люди командировались в библиотеки). Я все же обычно предпочитал ГПНТб (там и ксерокс был более доступен и дешев и прекрасный физ-мат зал с тщательно подобранными книгами), но то, что сейчас в ГПНТб творится отражается и на фонде. Журналы с мировой известностью, содержащие нужные мне статьи за 50-70-е годы, просто списали (наверное место на шахматный клуб экономили). ;-( На сайтах журналов этих статей нет A Springer тогда переводил меньше Так что нужно искать на бумаге Пришлось после почти 30-ти летнего перерыва вернуться в Ленинку Запись на прежнем месте и уже с этого момента включается магия ностальгии Заполняешь карточку и подходишь с паспортом (кандидатский диплом я не брал) Проверяют, снимают камерой и выдают пластиковую карточку с фото (в ГПНТБ без фото) При потере новая карточка стоит 100 рублей Абонемента вроде бы теперь нет (а как я ещё в СССР умудрялся Милля по абонементу брать и прочий тонизирующий мысль и чувство реквизит) ;-)) Вообще Ленинская в теории более крутая чем ГПНТБ, иностранка и БЕН В советское время у её библиотекарей и зарплаты были выше (наверное на 10-20%) Раздевалка почти пуста Запрещено проносить книги, но электронику можно Милиция по прежнему на выходе Поднимаешься по прежней широкой мраморной лестнице и тут новинка Обширные карточные каталоги размещенные в каталожных шкафах исчезли На их месте стоят стойки с экраном и клавиатурой (позволяющие осуществлять поиск по каталогам) В итоге снова заполняешь требования (с номерами кафедр на каждом) и примерно через пару часов (в простом случае) книги поступают на кафедры А в пространстве где обитали каталоги вполне себе размещены столы для читателей Причем ближе к бывшему справочно-библиографическому кабинету даже шахматные столики (но похоже что без шахмат) Справочно-библиографический слегка переформатировался Но консультанты (в том числе и молоденькие) в наличии И вполне профессионально щебечут, помогая ориентироваться в новой библиотечной реальности А ровно в ней очень плохо с цифровизацией и в итоге большую часть информации приходится искать через интернет Выяснил, что журналы взятые по репарации в Германии так в неё и не вернули Значит нужная мне статья из немецкого журнала вроде как есть (дома где-то затерялась) В следующий раз попробую и до неё добраться Но девушка искренне старалась (пыталась и в ВИНИТИ искать и по диссертациям - пути которые для меня неожиданны) и спасибо ей! Ксерокс (как вариант - сканирование с записью) теперь на 3-м этаже Страница (если это относительно свежее издание или не раритет) - 7 рублей Разворот - 9 рублей Для сотрудников (копирование документов) цены ниже Очереди нет При мне только один не молодой посетитель копировал свежее издание (что-то про масонов - куда же без этого в России) Туалеты чистые Впервые встретил в туалете выпуклое зеркало с невысказанными целями увеличивающее причинное место (раньше только карикатуру в рунете видел) Буфет и столовая Никаких запахов советских времен Вполне съедобно и дешево (но пива вроде нет - не приглядывался) Цены для сотрудников (по удостоверению) на 15% ниже Никаких очередей Кто-то сидит за столиком и с компьютером На кафедре при выдаче книг отделен процесс поиска книг на стеллажах от процесса выдачи Один сотрудник по контрольному листку заранее подбирает книги и переставляет их ближайший стеллаж, а второй - выдает Быстро Получение книг отделено от выдачи Хранение книг пять дней Выход из помещения по карточке Отделение в Химках (диссертации) и в центре толерантности (видимо библиотека Шнеерсона) Вот собственно и всё Только ведь передать картины своего былого и того, что теперь видишь сейчас это ведь Прустом надо быть и ещё под настроение Надо было вчера писать А так я лишь про прагматические моменты и навыки Фокус в том, что мне придется снова приходить
bne: Даже обидно "Единая государственная информационная система учета научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ гражданского назначения" https://rosrid.ru/global-search
bne: 14 марта 2022, 08:54 Наука «Национальная система оценки науки может быть построена на данных РИНЦ» Глава Elibrary.ru рассказал, сможет ли Россия отказаться от международных баз научных журналов Анна Урманцева Эрик Романенко/ТАСС Российский индекс научного цитирования (РИНЦ) содержит все необходимые информационные ресурсы для создания нового инструмента оценки результативности научных исследований и разработок, — заявил в интервью «Газете.Ru» генеральный директор Научной электронной библиотеки Геннадий Еременко. О создании нового инструмента задумались в Министерстве науки и высшего образования РФ после того, как появились примеры недружественных действий со стороны зарубежных коллег, которые занимают политическую позицию и отказываются от сотрудничества с российскими учеными. — Министерство образования и науки сейчас обсуждает создание Национальной системы оценки результативности научных исследований и разработок. РИНЦ, который Вы возглавляете, является единственной полноценной базой научных статей и монографий в России. Может ли ваша база стать основой для разработки такого инструмента? — Национальная система оценки науки может быть построена на данных РИНЦ. Вся необходимая информация для оценки научной результативности у нас есть. Более того, мы и сейчас рассчитываем показатели, необходимые для оценки научных организаций и ученых. Причем, кроме библиографической информации, на платформе Elibrary.ru представлены и полные тексты публикаций российских ученых. Это позволяет оценивать журналы, научную результативность организаций и ученых не только с помощью библиометрических методов, но и путем экспертной оценки самих публикаций. При необходимости мы готовы развернуть на нашей платформе и новые инструменты. — Что под ними подразумевается? — Думаю, что основная задача при формировании новой системы оценки эффективности научных исследований сейчас заключается в том, чтобы переосмыслить используемые критерии. Нужно исключить любую необъективность такой оценки в результате дискриминации или предвзятости по отношению к российским ученым. Если говорить про научные публикации, то такая дискриминация может быть как на стадии приема статей российских авторов в зарубежные журналы, так и на стадии включения российских журналов в международные базы данных научного цитирования Web of Science или Scopus, которые сейчас в основном используются для оценки научной деятельности в России. У нас в последнее время активно стимулировались публикации в журналах, входящих в эти базы данных, поскольку стояла задача максимальной интеграции российской науки в мировое информационное пространство. close 100% Геннадий Еременко Геннадий Еременко 2018.openinnovations.ru — Но факты дискриминации ведь были и раньше? — Да, особенно в общественно-гуманитарных науках. Но сейчас же этот тренд принимает абсолютно неприемлемые масштабы. Поэтому понятно, что старую систему оценки использовать уже нельзя. Нужен новый подход, основанный на независимой от западных инструментов оценке качества научных журналов. Такой опыт в России есть — это база данных Russian Science Citation Index (RSCI). Она включает около 900 лучших российских журналов из РИНЦ. Несмотря на то, что эта база данных размещается на платформе Web of Science, вся процедура отбора журналов производится российскими экспертами под руководством Российской академии наук, а массив данных формируется силами Научной электронной библиотеки. Поэтому, даже если доступ к этой базе на платформе Web of Science будет закрыт, она в любом случае останется на платформе Elibrary.ru. Причем, как и весь РИНЦ, эта база данных находится в открытом доступе для российских ученых, в отличие от ее зарубежной версии. — С вашей точки зрения, имеет ли смысл с нуля создавать какую-то новую базу? — Это имеет смысл делать лишь в том случае, если все связи с западными компаниями — операторами международных баз цитирования будут разорваны. Компания Clarivate Analytics (оператор Web of Science) уже заявила о прекращении деятельности в России. Компания Elsevier (оператор Scopus) пока вроде держится, но давление на нее идет колоссальное. Но даже если обе компании уйдут из России и мы окажемся за «железным занавесом», ситуация не выглядит катастрофической. Судите сами. В РИНЦ сейчас более 38 млн публикаций и каждый год добавляется более 2,2 млн новых записей. Для сравнения, в Scopus всего около 82 млн публикаций, и ежегодно добавляется по 3 млн. Увеличить в 2-3 раза поток обрабатываемых в РИНЦ публикаций не представляет существенной проблемы. То есть технически мы вполне можем начать обрабатывать и загружать в базу данных не только российские, но и зарубежные журналы, не использующие дискриминационные практики при приеме статей от российских ученых. Собственно, мы это уже делаем, но пока в масштабе стран СНГ. Еще один важный момент для привлечения зарубежных журналов — в отличие от международных баз данных цитирования, использующих только английский язык, РИНЦ поддерживает для каждой публикации до трех параллельных описаний на разных языках. — РИНЦ содержит только научные статьи? — Это наукометрическая база, которая собирает абсолютно все публикации российских ученых. То есть, у нас есть все: статьи, книжки, материалы конференций, патенты, диссертации. Все, что российские ученые генерируют в области науки. Все это обрабатывается, привязывается к профилям ученых, научных организаций. Также мы рассчитываем библиометрические показатели для исследователей и организаций, которые основаны на цитировании публикаций другими учеными. Для этого из каждой загружаемой публикации извлекаются и идентифицируются списки цитируемой литературы, и на основе числа цитирований оценивается качество научной публикации. Таких ссылок сейчас в базе более 580 млн. — Точно так же работает Web of Science или Scopus? — Они работают на этом же принципе оценки публикаций через их цитирование, но есть существенное отличие в способе формирования базы данных. Международные базы отбирают со всего мира лучшие, на их взгляд, научные журналы, и обрабатывают статьи в этих журналах. РИНЦ же собирает все публикации российских ученых, а также цитирующие их публикации. Нам не важно, где опубликованы работы российских ученых, — мы пытаемся собрать информацию из всех доступных источников, по всем направлениям наук и по всем типам публикаций, в том числе и монографии, труды конференций, диссертации, патенты, препринты, научные отчеты и т.д. — Сколько лет уже существует РИНЦ? — С 2005 года. Но публикации у нас загружены за 30 лет минимум. — Если у вас уже готова, по сути, система оценки, — то зачем нужна новая? — Давайте все-таки уточним формулировки. РИНЦ — это не система оценки научной результативности. Это база данных, на основе которой можно такие оценки производить. Методика, которая для этого используется, может быть разная, в зависимости от конкретной задачи. Очевидно, что сейчас назрела необходимость эту методику скорректировать. Какая она будет, какие критерии будут использоваться — это вопрос научной политики и мнения научного сообщества. Еще раз повторюсь — все данные для этого в РИНЦ есть. — За что обычно критикуют РИНЦ? — На нас идет критика с двух сторон. С одной стороны, нас критикуют за то, что мы включаем в РИНЦ много журналов, довольно слабых по международным меркам. Действительно, на первой стадии формирования РИНЦ мы хотели по максимуму собрать все, что российские ученые публикуют. Потом мы эту практику поменяли, выкинув довольно много журналов «мусорного» уровня, стали ограничивать прием новых. Тогда появилась критика с другой стороны: на каком основании вы включаете не все журналы? — Так можно же просто их ранжировать? — Мы так и делаем. У нас выделено «ядро РИНЦ», куда входит почти 900 лучших российских журналов. Всего же их в базе около шести тысяч. — Для чего нам вообще нужны Web of Science или Scopus, когда есть своя база? — Если мы хотим сравнивать, допустим, российские исследования с зарубежными странами, то здесь нужно использовать международную базу данных. Если мы проводим какие-то исследования внутри страны, сравнивая российских ученых или организации друг с другом, то данных РИНЦ вполне достаточно. — Ведь существуют и российские журналы, которые входят в Web of Science и Scopus? — Да. Таких журналов около 800. И российские ученые в любом случае смогут там публиковаться. Критикуя сейчас международные базы данных, многие про это забывают. Другое дело, что доля наших журналов в базах относительно небольшая, и Web of Science уже заявил о приостановке рассмотрения новых журналов из России. Ну и вообще, чтобы понимать масштаб проблемы: из 30 тысяч журналов, которые входят в Web of Science или Scopus, 24 тысячи — из стран, которые сейчас вошли в список недружественных нам. — Мы можем оказаться совсем без зарубежной научной информации? — Лет 30 назад это было бы проблемой. Сейчас же, за счет развития модели открытого доступа множество журналов доступно в интернете без каких-либо ограничений. Ограничить доступ к ним по какому-то национальному признаку нереально. Кроме того, многие статьи выкладываются в открытый доступ в виде препринтов, в репозитариях научных организаций и т.д. То есть сейчас это уже не такая серьезная проблема, как она была когда-то в СССР, когда печатные выпуски зарубежных научных журналов тайком вывозились из-за границы. — Может ли быть такое, что наши журналы вообще выкинут из международных баз? — Теоретически все это можно сейчас представить, потому что мир сходит с ума. К сожалению, здесь никто не может ничего гарантировать. — Может ли на базе РИНЦ создан журнал уровня Science или Nature? — Science или Nature — это уже все-таки издательская деятельность. Пока что мы, то есть Научная электронная библиотека, не занимались издательской деятельностью, хотя и разрабатываем линейку инструментов для издателей и редакций научных журналов. Не исключаю, что нынешняя ситуация может подтолкнуть нас к ускоренному движению в данном направлении. В целом же, если говорить о российских журналах, нашему государству нужно срочно задуматься о мерах поддержки российских издателей, стимулировании создания новых журналов высоких стандартов качества. Разговоры об этом идут давно, но реально системного решения этой проблемы так и не найдено. Национальная подписка на лучшие российские журналы так и не была запущена, при том, что огромные средства тратились на подписку на зарубежные информационные ресурсы. Более того, ориентация системы оценки научной деятельности на стимулирование публикаций в зарубежных журналах, конечно, приводит к оттоку лучших авторов из наших изданий, и ставит российские журналы в невыгодное положение. На мой взгляд, это главный вывод, который нужно сделать в данной ситуации. Перестать ориентироваться на различные зарубежные рейтинги, сосредоточиться на поддержке отечественных изданий и развитии собственной инфраструктуры в области науки и образования. https://www.gazeta.ru/science/2022/03/14/14624287.shtml?updated
bne: Как известно, в СССР была централизованная система ознакомления с информацией об отечественных разработках и рефератов по западным исследованиям и практике работ. Широко распространялись реферативные журналы ВИНИТИ, были доступны не засекреченные отчеты, переводы книжной палаты, рефераты и обзоры ВНИИОЭНГ, патенты. В рамках НТИ во многих организациях специалистам ежемесячно предоставлялись полученные западные публикации и препринты. Сейчас на Западе наряду с этой информацией широко распространяются платные публикации SPE, AAPG, SPWLA, курсы обучения и переобучения и вебинары. Что из перечисленного целесообразно внедрить в современную практику? a. Всё внедрить, посмотреть и оставить окупаемое. (40%) b. Систему заголовков западных и отечественных статей и препринтов и доступа к ним из интернет за умеренную плату. (30%) c. Систему реферирования по заказу интересных статей и написание обзоров. (33%) d. Ничего не нужно.(1%
B-N-E-8: Шаов Тимур - Товарищи ученые 30 лет спустя | Текст песни и Аккорды Тексты песенШаов ТимурТоварищи ученые 30 лет спустя Товарищи учёные! Из книги Судеб следует, Что все там будем - бедный ли, богатый - всё равно. На бедность вы не сетуйте: наука жертв требует? Вот вами же и жертвуют с наукой заодно. Страна-то не типичная, страна не ординарная, У нас любое действие всегда нулю равно. Системы - бессистемные, стандарты - нестандартные, Пространство - неевклидово, хрен знает, чьё оно. Здесь эффективно действует один закон неписаный: Закон Большого Кукиша, дословно он гласит, Что тело, погружённое в дерьмо по саму лысину, Должно лежать не булькая и денег не просить. Ну как мы бросились не споря смело в рыночное море: Мы хотим плыть на просторе! Эй, страна, руби концы! А теперь сидим на вантах, делим гранты по талантам, Дети капитана Гранта - Джоржа Сороса птенцы. Мозги одновалентные всегда дрейфуют поверху, Там издают энциклики, шумят, руководят. Вам ваше дело по-сердцу, им ваше дело по-фигу, Такой вот получается постылый постулат. А вы, бедняги, просите Его Превосходительство: "Кормилец, дай нам денежку, добавь хоть медный грош!" "Конечно же, берите же!" - вам говорит правительство. А вы ему: "Так нету же!" - 0но вам: "Так ото ж..." Когда с интеллигентскими химерами покончите, Вернитесь вы в исконный наш, крестьянский наш уклад: Курятничек в кладовочке, коровка на балкончике, А под балконом грядочки - здесь будет город-сад. Такая вот редукция... Но, прежде чем откланяться, Я кратко резюмирую сегодняшний базар: "Товарищи ученые! Мы все - в глубокой заднице. Спасибо за внимание, окончен семинар." Еще Шаов Тимур https://pesni.guru
полная версия страницы